Никого над нами
Шрифт:
Гош, а вернее, уже Генка, удивился.
– Зеленых?
– Дурак, - только и ответила жена, направляясь в сторону кухни, откуда ошеломительно вкусно пахло.
Генка освободился от растяжек, ведущих к Кольцу Движений. Оно походило на то, какое было в "Газонокосильщике" и позволяло двигаться в бою без ограничений, чем он и пользовался. Потянулся, мускулы болели. Если бы он не в ванной, а прямо здесь вздумал осмотреться, он заметил бы синяк на плече и ссадину на колене, и даже, возможно, старые свои шрамы. Откуда они происходили, оставалось загадкой.
Жена, кстати, гремела сковородками на кухне… Гена дернулся, потому что, как выяснилось, забыл иглу в вене. Она больно ударила по кости. Он еще раз посмотрел, проверил составы трех мешков, свисающих со стойки у Кольца, каждый из которых работал в заказанное биопрограмматором время. Так, какой-то дорогой наполнитель с гликогеном, в подробном составе которого могла разобраться только жена, квазибульон с чем-то белковым, а третий заряд был витаминный на глюкозе. Все-таки молодец она, решил Гена, выдергивая иглу.
Зажав венозную рану, причем натуральную, а не игровую, из которой потекла кровь, он чуть не упал.
– Ты молодец, - прокричал он, чтобы жена его ни в чем не заподозрила, - хорошо меня снабжала.
И пошел к ней.
– Эта игра у тебя получилась, - ответила она, не поворачиваясь.
– А точно сорок тысяч дадут? Что-то многовато… за двенадцать тыщ пойнтов.
– Я же тебе сказала, есть парень, который следил за тобой, из Канзаса.
Жена не оборачивалась. Определенно, она стала виртуальной любовницей этого, из Канзаса, и цена покупки учитывала ее услуги тоже… У нее была другая Системная машина, под женскую анатомию, немного грубая, на взгляд Гоша, но она позволяла виртуально трахаться. Вот ею она и пользовалась.
Причем понимала, что он это знает.
– Он хорош?
– спросил Генка.
– Не так хорош, как ты. Ламер не заметит, а боец - сразу. У вас инстинкты получше.
– Слушай, сорок тысяч - это же куча денег.
– На апгрейд компа не дам, - отрезала она.
– Нужно за сына платить, у них в школе знаешь как цены выросли? И маме хорошо бы помочь, ей пенсию третий месяц не платят.
– Ты бы вошла в Систему и полюбила меня, а не его, - высказался муж.
– Ага, - она была отвлеченной, как памятник какой-нибудь знаменитости, - только я все равно тебя сегодня… поимею.
И тогда не Гене, а Гошу захотелось вернуться назад.
– Слушай, я…
– Заткнись, я все знаю. Ты вернешься, только этого твоего… Гоша мы продаем.
– Dzenki, ne znamy wprost…
– Ты сказал, когда мы женились, что у меня не будет проблем.
– Она все-таки повернулась. По щекам текли слезы, хотя ни один звукоуловитель не заметил бы этой смены настроения.
– Поэтому я Гоша продала. Только накормлю тебя и повеселюсь в койке.
– Мы, мужчины, обычно говорим - в постели. Так вежливее получается, для девушек в первую очередь.
– А
– Тебе удалось.
– Znam.
– Теперь по ее тону можно было догадаться, что она этому не рада.
Через два часа, когда Геннадий отмылся, оттерся, поел с удовольствием нормальной, а не интерактивной пищи и отлюбил жену, она приподнялась на локте.
– Ген, а может… Не пойдешь больше туда?
– Она вдруг заторопилась, словно он мог, как в инете, приказать ей.
– Зачем? Ты и так можешь заработать, пойдешь охранником куда-нибудь, или - мне предлагали - можно переводить какие-то контракты… Знаешь, им платят по две тыщи в месяц, если пройти конкурс.
– В системе я получаю тыщ девять или больше, если игра сложится.
– А я хочу, чтобы ты был со мной. Надоело горшки за тобой, пока ты в растяжках, выносить, - она приуныла.
Он все еще лежал в постели. Спать хотелось, он же не спал там, в Системе, больше суток, работал, набивал героя, из одного азарта и чувства профессионализма, в общем - торопился. И все-таки погладил ее по руке, на которой не было ни одного следа от питающей по вене иглы. Даже из Системы она, как все не-профи, успевала выйти, когда хотела есть или когда сын приходил из школы.
Про нее можно было много сказать… разного, но она родила их общего сына. И сделала это не виртуально. Генка понял, что теперь определение "не виртуально" может быть наивысшей похвалой для чего угодно. Но он все равно собирался назад, в Систему.
– Мы вложили в этот интерактив почти двести тысяч, - сказал он.
– И мало найдется ребят, которые со мной могут конкурировать.
– Да.
– Голос у жены сделался тусклым, не таким, которым она его нахваливала, когда он ее любил.
– Ты можешь.
– Это моя работа, - он не был в этом уверен.
– Ты удачно торгуешь… мной. Ну то есть там, в сетке.
– Ага.
– Только иногда предавать ребят не хочется. Они же, когда ты в середине игры меня продаешь, чувствуют, что… я их оставляю. Это портит мою репутацию, хотя все все понимают, но… Сложности возникают.
– Сегодня ты остался один.
Это было правдивое, истинное утверждение. Только он иногда чувствовал, что и сам начинает искать, как многие профи, задания потруднее, чтобы быстрее продаться. И чтобы ребята пропали, они же были любители, они охотно шли под его начало, в его команду. Им было, наверное, лестно, если ими командовал Гош.
Он попытался вспомнить, сколько ников он перебрал за свою жизнь. Сан, Шерхан, Михей, Ly, Торопыга, Бревно, Наемник, Малей, Nichom, Savage… Все даже он не мог теперь назвать, это было странно.
– Слушай, а как ты меня находишь там?
– Никак.
– Жена уже одевалась, готовясь к тому, чтобы снова вдеть его в растяжки, хотя их было только двое в квартире.
– Когда ты говоришь по-русски, я определяю тебя в половину виртуального дня.
– Я бы не смог.
Она усмехнулась. Теперь она стояла в платье, отчасти соблазняя его снова, но внутренне приготовившись к его уходу.