Никола и его друзья
Шрифт:
Тогда Бульон взял Альцеста за руку и потащил за собой. А у самого подошва чмокала: чвяк, чвяк — это из-за варенья.
А потом мсье Мушабьер дал звонок на урок. Мсье Мушабьер — наш новый воспитатель, и мы еще не успели ему придумать смешного прозвища. Мы вернулись в класс, только Альцест все не шел. Учительница очень удивилась.
— А где же Альцест? — спросила она.
Мы хотели ей ответить, но тут открылась дверь, и вошел директор, а с ним Альцест и Бульон.
— Встаньте! — сказала учительница.
— Сядьте! — сказал директор.
У директора
— Дети, — сказал директор, — ваш товарищ позволил себе безобразно нагрубить Буль…, мсье Дюбону. Такое отсутствие уважения к старшим и к воспитателям совершенно непростительно. Поэтому ваш товарищ исключается из школы. Он, конечно, не подумал об огромном горе, которое причинит своим родителям. А если и в будущем он не исправится, то кончит каторгой, куда в конце концов попадают невежды. Пусть это послужит уроком всем вам!
Потом директор велел Альцесту собрать вещи. Тот с плачем пошел к своей парте, и директор с Бульоном увели его.
Нам всем стало очень грустно. Учительнице — тоже.
— Я попробую что-нибудь сделать, — пообещала она.
Все-таки наша учительница иногда бывает очень хорошей.
Когда мы вышли из школы, то увидели Альцеста. Он ждал нас на углу и жевал булочку с шоколадом. Он был очень расстроен.
— Ты что, еще не был дома? — спросил я.
— Да нет же, — сказал Альцест. — Но все равно придется, ведь скоро обед. А когда я расскажу обо всем родителям, меня оставят без сладкого, я точно знаю. Ну и денек, скажу я вам!
И Альцест ушел, волоча ноги и медленно жуя. Казалось, что он даже ест через силу. Бедный Альцест! Нам всем было его очень жалко.
А когда мы вернулись в школу после обеда, в класс вошел директор и с ним Альцест. Он улыбался во весь рот.
— Встаньте! — сказала учительница.
— Сядьте! — сказал директор.
Потом он нам объяснил, что решил предоставить Альцесту возможность исправиться. Он сказал, что сделал это только из сострадания к родителям нашего товарища, для которых было бы большим горем, если бы их ребенок остался исключенным из школы невеждой и кончил каторгой.
— Ваш товарищ попросил извинения у мсье Дюбона. И мсье Дюбон был так добр, что простил его. Я надеюсь, что ваш товарищ испытывает благодарность за такую снисходительность и урок пойдет ему на пользу. В будущем примерным поведением он сможет искупить свою тяжелую вину. Ведь так?
— Ага, — ответил Альцест.
Директор посмотрел на него, открыл рот, но только вздохнул и вышел.
Мы здорово обрадовались. Все сразу заговорили, но учительница постучала линейкой по столу и сказала:
— Успокойтесь. Альцест, садитесь на свое место и ведите себя хорошо. Клотер — к доске!
Когда прозвенел звонок на перемену, мы все, кроме Клотера, вышли во двор.
Во дворе мы окружили Альцеста (он жевал бутерброд с сыром) и стали спрашивать, что было в кабинете директора. Но тут пришел Бульон.
— Ладно, ладно, — сказал он, — оставьте в покое вашего товарища. Утренний инцидент исчерпан, бегите играть! Идем!
И он взял за руку Мексана, а Мексан нечаянно толкнул Альцеста, и бутерброд с сыром упал на землю.
Тогда Альцест посмотрел на Бульона, весь покраснел, замахал руками и закричал:
— Черт побери! Это невозможно! Вы опять за свое? Ну что же это такое! Вы совершенно неисправимы!
Нос дяди Эжена
Сегодня меня провожал в школу папа. Мне нравится, когда он меня провожает, потому что он часто дает мне мелочь и я что-нибудь покупаю. На этот раз все так и получилось. Мы проходили мимо магазина игрушек, и я увидел в витрине картонные носы, которые надевают на лицо, чтобы смешить ребят.
— Пап, — сказал я, — купи мне нос!
Папа ответил, что нет, что нос мне не нужен. Но я показал ему большой красный нос и сказал:
— Ой, папа, посмотри, совсем как у дяди Эжена, купи мне его, ну пожалуйста!
Дядя Эжен — брат папы. Он очень толстый, любит шутить и все время смеется. Мы его видим довольно редко, потому что он объезжает разные города: Лион, Клермон-Ферран, Сент-Этьен и еще всякие, чтобы продавать какие-то вещи. Папа расхохотался.
— Действительно, — сказал папа, — ну точь-в-точь нос Эжена, только поменьше. Когда он в следующий раз к нам приедет, я обязательно надену этот нос.
Мы зашли в магазин, купили нос, и я его надел (он держится на резинке). А потом папа его надел, а потом продавщица. Мы все смотрелись в зеркало и очень смеялись. Говорите, что хотите, но у меня самый лучший в мире папа!
Когда мы с папой попрощались перед входом в школу, он сказал:
— Веди себя хорошо и постарайся, чтобы не было неприятностей из-за носа Эжена.
Я пообещал и вошел в школу. Во дворе я увидел ребят и надел нос, чтобы им показать. Все очень громко смеялись.
— Он похож на нос моей тети Клер, — сказал Мексан.
— Нет, — сказал я, — это нос моего дяди Эжена, он путешественник.
— Дай мне поносить нос, ладно? — спросил Эд.
— Нет, — ответил я. — Если тебе нужен нос, попроси своего папу, он тебе купит.
— Ах, так? А вот я как дам тебе по этому носу! — сказал Эд (он очень сильный), и — бац! — заехал кулаком прямо по носу дяди Эжена.
Мне было совсем не больно, но я испугался, что он сломает нос дяди Эжена. Поэтому я положил нос в карман, а Эда пнул ногой. И как раз, когда мы с Эдом дрались, а остальные смотрели, прибежал Бульон. Бульон — наш воспитатель, я вам как-нибудь расскажу, почему мы его так прозвали.