Никола Шугай
Шрифт:
На третий день вернулись нотариус Мольнар и вахмистр Ленард с жандармами. Последний принял командование «народной гвардией».
Вот это другое дело, теперь все в порядке!
Вскоре для «гвардии» не стало работы. Однакож вахмистр Ленард, раньше чем распустить эту команду тунеядцев и бездельников, затеял с ними еще одно дело, для которого давно ждал удобного случая.
Шугай! Старая страсть вахмистра! Не будет спокойного сна у Ленарда, пока не добудет он Шугая, которого уже столько раз упускал из рук.
Ноябрь
Добраться туда было нетрудно, снег неглубок, а вдоль Колочавки идет тропинка.
— Пошли, ребята, — сказал вахмистр своей гвардии, — зададим ему перцу.
Тронулись в путь.
По дороге зашли в избу старого Шугая, связали ему руки и взяли с собой. В старом бору перед хижиной остановились перевести дух. Ленард издалека поглядывал на хижину посреди заснеженной полянки, отдавал последние приказания, готовился к бою. Гвардейцев он расставил цепью, сам стал в центре, на правом и левом фланге — жандармы.
При взгляде на белую снежную гладь без единого кустика у гвардейцев захватывало дух. Неужто они должны быть мишенью для Шугая за две сотни шагов?
Но ослушаться или удрать нехватало решимости. А может быть, там и нет Николы? Над крышей, правда, вьется дымок, но это еще ничего не значит: толстое бревно может тлеть в очаге двое суток.
«Пусть-ка пристрелит парочку из них, — думал вахмистр Ленард. — По крайней мере будут знать, за что им деньги плачены».
Он связал руки Петру Шугаю цепью, подтянул ее так, что у пленника выступил пот на лбу, и намотал конец цепочки на руку.
Вперед!
Преследователи выбежали из леса и в несколько прыжков миновали полузамерзшую речку.
Вахмистр хотел единым махом подскочить к хижине, но это оказалось не так-то легко, ноги вязли в снегу.
Прикрываясь телом Петра Шугая, погоняя его, вахмистр продвигался вперед, тщательно следя, чтобы его пленник не метнулся в сторону или не упал на землю, открыв его выстрелам Николы.
Осаждающие не сводили глаз с хижины. Все вдруг увидели Николу, он выскочил в окно с ружьем в руке и большими прыжками кинулся в лес.
— Стой, стой, стой!
Лес гремел выстрелами. Цепь стреляла. Радость преследования унаследована нами от далеких предков. Николу, уходившего большими прыжками, провожала бессмысленная пальба гвардейцев и тщательно нацеленные выстрелы жандармов.
Никола исчез в лесу.
— Вперед! За ним! — кричал Ленард, потряхивая, как уздечкой, цепью, которой был связан старый Шугай. Спотыкаясь, задыхающиеся люди бросились вслед за Николой.
Из лесу вдруг загремел гневный и ясный голос Николы:
— Что вам от меня надо? Зачем не даете мне покою?
— Стой, стой, стой!
Было ясно, что Никола на самом краю леса, за одним из старых буков. Затрещал ружейный огонь. Ответных выстрелов Николы не было слышно. Но что
Гвардейцы растерялись. Стрельба прекратилась, палили только жандармы.
Ясный, грозный голос гремел из лесу:
— Бегите, не то перестреляю всех до единого!
Гвардейцы не заставили повторять приказ. Они стрелой мчались назад по старым следам. Напрасно кричал на них вахмистр Ленард.
Видя, что дело проиграно, вахмистр резким рывком цепочки повернул Петра Шугая, притиснул его к своей спине и, полунеся-полутаща его за собой, тоже отступил из леса.
Петр, корчась от боли, бессмысленно кричал:
— Стреляй, Никола! Не бойся, стреляй!
Из-за отцовской головы виднелась макушка Ленарда. Два раза прицеливался Шугай — и оба раза опускал ружье.
Жандармы исчезли в лесу за рекой.
Опять наступило морозное безмолвие. На поляне два тела: Ицко, мертвый на алом от крови снегу, Олекса, раненный в грудь, силится подняться, опираясь на руку.
— Никола!.. Что ты со мной сделал, Никола!
— Зачем не даете мне покою! — взревел еще раз из лесу Никола.
Колочава ждала возвращения гвардейцев. Бабы волновались, считали часы. Их нетерпение достигло предела, когда ребятишки из Сухара прибежали с новостью, что жандарм нанял там сани и велел им выехать навстречу отряду. Кого привезут? Господи боже, неужто Николу?
Подъехали сани. Остановились у караулки. Жандармы вынесли два трупа. Женщины глубоко вздохнули. Так. Бей их, Никола! Сокол, Никола! Молодец, Никола! Ах, почему наши мужья не такие! Всегда затевают что-то и никогда не доведут до конца…
Облава на Николу Шугая была последним делом народной гвардии. Вскоре ее распустили. Но и владычество вахмистра Ленарда длилось недолго. Что-то не видно в деревне жандармов, удивлялись люди и узнали, что нет в Колочаве Ленарда и его молодцов, а где они — неведомо. Исчез и нотариус Мольнар. Проходя мимо его дома, колочавцы видели сквозь вновь застекленные окна избитый, потрескавшийся сейф. Теперь он был пуст. Никто не знал, почему уехал Мольнар. Впрочем, лавочники были в курсе дела: в Венгрии начиналась революция, и Ленард с его молодцами были там нужнее. Колочава жила без начальства. Жизнь шла своим чередом. Без начальства было ни хуже, ни лучше, чем с ним.
Потом, в один зимний день, когда на улице стоял трескучий мороз, возница в овечьем тулупе подвез к дому Абрама Бера двух человек, закутанных в шубы. Одного из них колочавцы узнали — это был торговец из Брагова. Другой был неизвестный молодой человек. Кто он? Может быть, торговец, и ему нужны рабочие руки? Сейчас, в такую стужу? Что-то больно хороши кони. А вот и Абрам Бер в шубе, в фетровых валенках ходит с молодчиком по деревне. Повел его по дороге из конца в конец, потом вместе осмотрели мостик над Колочавкой, вскарабкались на косогор, над деревней и стали глядеть вниз.