Никола Тесла. Изобретатель будущего

Карлсон Бернард

Однако, в отличие от Бэббиджа и Гершеля, Тесла не хотел создавать вращающееся магнитное поле путем механического вращения магнита под ротором: эффективный двигатель должен преобразовать электричество в движение, не движение в движение. Как в таком случае Тесла мог использовать электрический ток для создания вращающегося магнитного поля?

Это приводит нас к третьему озарению Теслы. Благодаря потрясающей способности к умственному конструированию у Теслы возникла догадка, что один или несколько переменных токов можно каким-то образом использовать для создания вращающегося магнитного поля. В таком случае его видение совпадало со взглядами английского физика Уолтера Бэйли, который в 1879 году рассказал, как он использовал два электрических тока, чтобы заставить колесо Араго вращаться. Вместо подковообразного магнита Бэйли поместил четыре электромагнита под своим медным диском. Бэйли связал катушки последовательно, соединив противоположные катушки по диагонали. Затем он присоединил каждую пару электромагнитов к вращающемуся выключателю, который управлял током, что подавался к парам

электромагнитов от двух разных батарей. Поскольку Бэйли вращал свой выключатель, электромагниты возбуждались последовательно, меняя свою полярность и заставляя вращаться магнитное поле под медным диском. Как ученому, Бэйли было достаточно знать, что электрические токи могли использоваться, чтобы крутить колесо Араго, и он рассматривал свой двигатель как научную игрушку {125} .

125

Там же, 437-40.

И снова нет никаких доказательств, что Тесла знал о двигателе Бэйли, когда он был в Будапеште в 1882 году. Скорее, двигатель Бэйли помогает нам визуализировать важное осознание, к которому Тесла пришел через свою способность к умственному конструированию: должен быть способ использовать один или несколько переменных токов для создания вращающегося магнитного поля. Возможно, он пришел к этой догадке об использовании переменных токов в то время, как размышлял над образами Гете о закате солнца и стремительном движении вперед. Впечатляет, что Тесла пришел к этому пониманию в возрасте двадцати шести лет, используя лишь силу своего воображения и независимо от других устройств, таких, как колесо Араго и двигатель Бэйли.

Тридцать лет спустя, в разгар патентной тяжбы, описывая изобретение своего двигателя в Будапеште, Тесла настаивал, что идея пришла к нему полностью сформированной: «Когда идея только появляется, она, как правило, сырая и далекая от идеала. Рождение, рост и развитие – это нормальные и естественные процессы. С моим изобретением дела обстояли иначе. Как только я его придумал, я сразу понял, что оно полностью зрелое и совершенное… Мои фантазии были эквивалентны реальности» {126} .

126

1915 Autobiographical Sketch, 576.

Однако, несмотря на эти заявления, маловероятно, что Тесла понял все о своем двигателе переменного тока в один момент. В частности, он, вероятно, не понял, как на самом деле использовать два или больше переменных тока. Учитывая, что у Теслы не было опыта сооружения электрических машин до прогулки в парке, маловероятно, что он мог знать, как спроектировать вращающийся выключатель, такой, как у Бэйли, чтобы управлять током от двух батарей. Также я сомневаюсь, что Тесла или любой другой инженер-электротехник в 1882 году понимал, как несколько переменных токов с различными фазами могли создать вращающееся магнитное поле {127} . Во многих отношениях ограничения прорыва Теслы в Будапеште станут ясными, только когда мы подробно исследуем первый двигатель, который он построил в 1883 году в Страсбурге (см. главу III).

127

Действительно, насколько я могу судить, понятие смещения по фазе переменного тока не появилось в инженерной литературе до документа Джон Хопкинсона 1883 года, в котором он рассматривал проблему использования нескольких генераторов переменного тока в одной цепи; см.: «Some Points in Electric Lighting», in Original Papers by the Late John Hopkinson, ed. Bertram Hopkinson (Cambridge: Cambridge University Press, 1901), 1:57-83, on 67-69.

Тем не менее та прогулка в парке в Будапеште была для Теслы поворотным моментом в его размышлениях. Там, рядом с Жигети, вглядываясь в закат, Тесла действительно понял что-то о том, как вращающееся магнитное поле могло использоваться в двигателе. С большой вероятностью картина была неполной, но Тесла увидел достаточно, чтобы знать, что он на пути к чему-то большому. Он обнаружил первый великий идеал в своей карьере и твердо намеревался его использовать.

Прогулка была эмоциональным поворотным моментом для Теслы, поскольку он теперь знал свой путь. В Будапеште он решил задачу, поставленную двигателем зажигания Пешля, и таким образом Тесла поверил в свои творческие способности. «Я справился с решением задачи и вообразил себя богатым и знаменитым», – написал он позже. «Но самым важным было открытие, что я действительно был изобретателем. Это было единственное, чего я хотел. Архимед был моим идеалом. Я восхищался творчеством художников, но, по моему мнению, они были только тенями и подобием. Изобретатель, думал я, производит на свет осязаемые творения, которые живут и работают» {128} .

128

1915 Autobiographical Sketch, А198

Созидательное разрушение и субъективная рациональность

Прежде чем мы покинем Теслу и Жигети в парке, потратим одну минуту на размышления о природе озарения Теслы в тот день не

только с технической стороны, но и с точки зрения познавательного процесса. Для этого рассмотрим мысли Теслы в контексте идей экономиста Йозефа Шумпетера [23] об инновациях и созидательном разрушении капитализма.

Шумпетер был очарован ролью инноваций в современной экономике и подчеркивал в своих письмах, что существует два вида инновационной деятельности. С одной стороны, есть творческий подход предпринимателей и изобретателей, которые внедряют радикально новые продукты, процессы и услуги и при этом дают выход созидательному разрушению, которое Шумпетер рассматривал как центральную особенность капитализма. Не так давно Клейтон Кристенсен [24] охарактеризовал творческий подход Шумпетера как «подрывные инновации», в том смысле, что отдельные компании иногда занимаются разработкой технологий, которые разрушают отраслевые устои и изменяют повседневную жизнь потребителей {129} .

23

Йозеф Алоиз Шумпетер (нем. Joseph Alois Schumpeter; 1883–1950) – австрийский и американский экономист, политолог, социолог и историк экономической мысли. Популяризировал термин «созидательное разрушение» в экономике и термин «элитарная демократия» в политологии.

24

Клейтон Кристенсен (Clayton Christensen) – профессор делового администрирования в Школе бизнеса Гарвардского университета, предприниматель и бизнес-консультант. Считается одним из ведущих экспертов в мире по инновациям и росту, его идеи широко используются в организациях по всему миру.

129

Clayton M. Christensen, The Innovator’s Dilemma: When New Technologies Cause Great Firms to Fail (Boston: Harvard Business School Press, 1997).

С другой стороны, есть адаптивный подход менеджеров и инженеров, которые непрерывно и поэтапно работают над созданием корпоративных структур, производственных процедур и маркетинговых планов, необходимых для производства и потребления продуктов и услуг {130} . Очевидно, что успех любой экономики – особенно экономики Соединенных Штатов во времена Теслы, с 1870 по 1920 год, – зависит от правильного сочетания творческих и адаптивных инноваций. И получение правильного сочетания не происходит автоматически и не является очевидным, поэтому один из главных вопросов, стоящих перед историками предпринимательства и технологий, – это определение взаимосвязи творческих и адаптивных подходов.

130

Thomas K. McCraw, Prophet of Innovation: Joseph Schumpeter and Creative Destruction (Cambridge, MA: Belknap Press of Harvard University Press, 2007).

Творческое озарение Теслы в парке позволяет нам развить вторую идею Шумпетера об инновациях. Он предположил, что в основе творческих и адаптивных подходов предпринимателей и менеджеров лежат два вида мышления, которые он назвал двумя видами рациональности. Для бизнесмена или менеджера существует объективная рациональность, в том смысле, что менеджер смотрит на рынок, измеряет спрос и действует соответственно; это было объективно в том смысле, что логика действий определялась внешним миром. В отличие от них предприниматели, по мнению Шумпетера, использовали субъективную рациональность; они руководствуются собственными мыслями, чувствами, и желаниями, и их действия заключаются в том, чтобы наложить эту внутреннюю логику на внешний мир.

Чтобы объяснить субъективную рациональность, Шумпетер описал гипотетическое столкновение между бизнесменом и инженером по рационализации производства. Поскольку бизнесмен был ориентирован на поставку товара в соответствии с пожеланиями клиентов, он не выказал большого интереса к предложениям инженера по оптимизации его работы, которые были основаны на теории и расчетах. Ориентированный на внешние сигналы рынка, бизнесмен не мог оценить внутреннюю логику инженера, опирающуюся на науку и математику; в то же время инженер не уловил важность потребительского спроса. «Я привел этот пример, – резюмировал Шумпетер, –

не только потому, что он важен сам по себе и наглядно показывает его недооцененность, но также и потому, что рациональность инженера – превосходный пример субъективной рациональности, на которую следует обратить внимание. Рациональность инженера основывается на кристально ясном мышлении. Так создаются вещи с идеальной рациональностью и целенаправленно приложенными усилиями. Такое мышление быстро реагирует на чисто рациональный новый импульс – например, новый расчет, опубликованный в профессиональном периодическом издании. Оно относительно лишено посторонних соображений. То есть функционирует конкретным способом благодаря «сознательному» качеству его намеренной борьбы за рациональность» {131} .

131

Schumpeter, «Rationality in the Social Sciences», 329-30.