Никола Тесла. Изобретатель тайн
Шрифт:
А вы упрекаете меня, что я не обращал внимания на претензии каких-то нахальных инженеришек и проходимцев из породы Маркони!
Когда же я выяснил, что Земля представляет собой гигантский конденсатор, из которого при умелом обращении можно бесконечно качать энергию, мною вновь овладела необоримая страсть к изобретательству. Наша планета, твердь под ногами могли бы стать подходящей средой для переноса электрических импульсов. Вообразите, насколько далеко вперед продвинулась бы ваша цивилизация, если бы моя мечта осуществилась!
А меня принуждали заниматься переделкой моих
А спевшиеся с Томсоном и Пьюпином недоброжелатели пытались представить меня кем-то вроде обезумевшего собрата небезызвестного Кили!
Он прошелся по комнате, приблизился к окну, долго рассматривал погруженный в облачную высь оголовок Эмпайр-стейт-билдинг, уже столько лет пытавшийся своим шпилем продырявить небо.
— Известно ли вам, — спросил старик, — по какой причине в компании Вестингауза выдвинули такое дикое с технической точки зрения требование?
Я не знал, мне было стыдно. Я попытался раствориться в кресле.
В комнате наступила тишина. В следующее мгновение привычное к шуму ухо уловило шум, отчетливо запрудивший комнату на тридцать третьем этаже 43-этажного здания гостиницы.
Нью-Йорк просыпался.
Со дна ущелья Восьмой авеню отчетливо доносился рокот работающих двигателей, отчаянные вскрики автомобильных сигналов, отвратительное дребезжание надземки. Не верилось, что все это — реальность. Мне почему-то припомнилось название одной из станций Нью-йоркского метрополитена — Массапеква-стрит. В этом индейско-английском смешении звуков, вполне соответствовавших грязному, усыпанному окурками и залитому колой надземному перрону, угадывалась несовместимость, произвольное сложение причин и следствий, породивших этот искусственный Вавилон, объявивший себя самым большим поселением на Земле. Его узкие разрезы авеню и стритов, посаженные в клетку небоскребов и рекламных щитов оазисы площадей и парков, изобилие автомобилей, свинцовая тусклость окружавшей воды объявили себя средоточием прогресса, квинтэссенцией разума и практической сметки, точного расчета и деловой предприимчивости.
О том ли мечтал сидевший чуть под углом ко мне старик с орлиным носом, страдавший от изматывающего кашля, сердечных приступов и неутоленного тщеславия?
Что грезилось без конца боровшемуся за собственный приоритет отцу-основателю и пророку этого рукотворного нагромождения крови и пота, денег и труда, мыслей и чековых книжек?
Шла война, о который мы, русские и советские, знали не понаслышке.
Здесь, в Нью-Йорке, отсутствовали всякие приметы войны.
Здесь впервые заставили работать Ниагарский водопад.
Здесь впервые в 1910 году приступили к серийному производству лампочек с вольфрамовой нитью (патент А. Н. Лодыгина «Дженерал электрик» купила в 1906 году).
В 1912 году Армстронг создал первый радиоприемник, пригодный для практического использования.
В 1914 году Хэммонд разработал систему дистанционного управления по радио.
В 1925 году здесь выпустили первый бытовой холодильник.
В 1928 году «Дженерал электрик» открыла вещательную станцию и начала передачу телевизионных программ.
В 1942
В 1947 году здесь приступили к серийному выпуску автоматических стиральных машин.
Итог впечатляющий… Если бы не две мировые войны, атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, бомбардировка Югославии и множество других славных подвигов во имя демократии и прогресса.
Я ждал.
Я жаждал ответа, но умирающий старик неожиданно ударился в воспоминания об электрическом стуле.
Глава 8
Однажды некий дантист из Буффало, штат Нью-Йорк, по имени Альберт Саутвик оказался свидетелем несчастного случая — его знакомого, коснувшегося оголенного провода, ударило током. Несчастный, как показалось Саутвику, умер почти мгновенно и безболезненно. Пытливому зубодеру как приверженцу прогресса уже давно хотелось пристроить электричество к своей медицинской практике. Электрический удар казался превосходным обезболивающим, однако случай на электростанции натолкнул его на мысль — эту неизведанную фантастическую силу можно использовать куда шире.
И гуманнее.
Попробовав на собаках, он скоро пришел к выводу, что с человеком можно поступать еще проще. Его воззрения упали на подготовленную почву, и уже в 1886 году в штате Нью-Йорк принимается «Закон о создании комиссии для исследования и представления заключения о наиболее гуманном и приемлемом методе приведения в исполнение смертного приговора». В состав комиссии вошли Саутвик, судья М. Хейл и политик Э. Джерри. Заключение комиссии, изложенное на девяноста пяти страницах, было следующим: наилучшим методом приведения в исполнение смертного приговора является казнь с использованием электричества. В отчете рекомендовалось заменить повешение на новый вид казни.
Прогресс, сопряженный с гуманизмом, торжествовал на всех фронтах!
5 июня 1888 года губернатор штата Нью-Йорк подписывает закон, который должен был вступить в силу 1 января 1889 года и положить начало новому, человеколюбивому наказанию по части лишения жизни. Встал вопрос о создании специального аппарата, способного облегчить не только страдания несчастных собак, но и участь преступников, приговоренных к смерти.
Томас Алва Эдисон, у которого на поприще продвижения электричества в жизнь компания Вестингауза отхватывала один жирный кусок за другим, решил воспользоваться моментом и вступить в бой с ненасытным конкурентом.
За две недели до отъезда Теслы в Питсбург в «Нью-Йорк ивнинг пост» было опубликовано письмо некоего Гарольда Брауна.
Несколько месяцев инженер-самоучка занимался экспериментами в Школе горного дела — филиале Колумбийского университета в Нью-Йорке. В начале лета 1888 года «Нью-Йорк таймс» сообщила, что «он мучил и убил электрическим током собаку, сначала испытывая постоянный ток напряжением в триста вольт. Собака завизжала от боли. Когда напряжение достигло семисот вольт, собака разорвала намордник и едва не освободилась. Ее снова связали. При тысяче вольт ее тело забилось в конвульсиях.