Никола Тесла. Изобретатель тайн
Шрифт:
Во время Гражданской войны (1861–1865 гг.) вошедший во вкус Джон Морган на время изменил ценным бумагам и взялся за торговлю оружием. В начале войны он вместе с компаньонами приобрел у южан вышедшие из строя винтовки и продал их северянам, заработав на этой сделке 25 % чистой прибыли. Дело о спекуляциях с оружием попало в комиссию американского конгресса, однако к ответственности Пирпонта Моргана не привлекли — его выручили связи в правительстве.
Вскоре за счет махинаций на государственных банковских билетах заработки Джона Пирпонта удвоились. Затем последовали проделки с валютой и золотом. Джон начал оптово скупать в Нью-Йорке «презренный металл»
Конкуренты и коллеги Моргана с Уолл-стрит сочли сделку проявлением необычайной смекалки, и репутация молодого спекулянта не пострадала. Только отец Джуниус был вне себя. Спекуляции на золоте во время кризиса валютной системы в США Джуниус считал неэтичными. Старый Морган пригрозил сыну разрывом профессиональных отношений и разделом банковского имущества. Впрочем, свои угрозы он не воплотил в жизнь, а вместо этого подыскал непослушному сыну компаньона-наставника. Впрочем, подчиняться наставнику молодой Морган не захотел и, реорганизовав банк, отправил того в отставку.
Вскоре небольшой банк Джуниуса превратился в финансовую империю.
К тому моменту в полной мере выявился еще один талант Моргана — виртуозное умение улаживать корпоративные конфликты.
И вовремя!
После Гражданской войны в США начался промышленный бум. Сеть железных дорог с невообразимой скоростью начала покрывать Соединенные Штаты. Джона очень заинтересовал этот новый вид бизнеса. Строительство в то время существенно зависело от банковских учреждений, кредитовавших железнодорожные компании. Многочисленные акционеры и держатели облигаций железнодорожных компаний не могли эффективно контролировать деятельность менеджеров. А потому вместо акционеров такими предприятиями часто управляли банкиры.
В 1869 году крупный американский бизнесмен Джей Гоулд попытался отобрать у Пирпонта контроль над небольшой железнодорожной компанией. Гоулд хотел присоединить ее к своей Эрийской железной дороге. Когда Пирпонт отправился в Европу, Гоулд вместе с компаньоном Джеймсом Фиском начал скупать акции, Фиск даже пытался силой захватить собственность конкурента. Когда Морган вернулся в Нью-Йорк, он первым делом докупил 600 акций своей компании и отправился в суд — подавать иск на Гоулда и Фиска. Суд Морган выиграл и… сдал железную дорогу Гоулду в аренду сроком на 99 лет.
Помимо железных дорог, Морган интересовался и другими отраслями. Банк Моргана участвовал в создании крупнейшей сталелитейной компании «Юнайтед стейтс стил корпорейшн», электротехнической фирмы «Дженерал электрик», финансировал пассажирские перевозки в Атлантике.
Каждой весной Морган на три месяца уезжал в Европу и методично, так, как будто приводил в порядок молотилку или паровоз, восстанавливал нервы — затем брался за работу. За девять месяцев Джон успевал сделать столько, сколько другим не удавалось и за двенадцать. Морган по-прежнему много болел, но ему удалось настолько сжиться со своими хворями, что они почти не досаждали ему.
Он контролировал все и вся, не упускал ни одной детали, носил с собой дюжину записных книжек, а когда его бизнес так разросся, что один человек уже не мог за всем уследить, поменял блокноты на такое же количество помощников. Его агрессивная, напористая и колючая манера вести переговоры поражала воспитанных в добропорядочном викторианском духе партнеров. Морган первым на постоянной
Говорили, ему была свойственна сатанинская безжалостность, и тот, кто задел его самолюбие хотя бы по мелочи или попытался навязать свою волю, не мог рассчитывать на пощаду.
Говорили, что он нежно любит кошек и собак, помогает бедным, верен друзьям, великодушен по отношению к женщинам.
Говорили, что взгляд его больших, широко расставленных глаз не могут выдержать даже очень сильные люди: это все равно что смотреть на прожектор несущегося прямо на тебя паровоза.
Это, конечно, преувеличение, свойственное писакам, пытающимся с достойной лучшего применения неукротимостью отыскать сенсации в самых обыденных сценах человеческой комедии.
Куда большее впечатление производил нос Джона Моргана. С юности магнат страдал кожными заболеваниями, и его свекольно-красный бесформенный отросток (на официальных фотографиях подретушированный) часто распухал и покрывался бородавками.
Торговец произведениями искусства, имевший несчастье столкнуться нос к носу с разгневанным Морганом, так описывал этот случай:
«Я был не готов к встрече… Я уже слышал про его уродство, но увиденное так потрясло меня, что на какое-то мгновение я лишился дара речи. Я вынужден был глубоко вдохнуть, чтобы на моем лице не отразился ужас, который я испытал, глядя на эту омерзительную свекольную грушу.
Мистер Морган оказался сообразительным малым. Он мгновенно оценил мою уловку, и его маленькие пронзительные глазки зловеще уставились на меня. К счастью, он почувствовал, что я не испытывал отвращения, только жалость — и это спасло меня. Какое-то время, показавшееся мне вечностью, мы стояли друг против друга, не говоря ни слова. Когда я наконец открыл рот, то смог лишь хрипло откашляться.
Он хмыкнул».
К тому моменту, когда старшая дочь Моргана Луиза выходила замуж, ее отец находился в зените могущества и славы.
Вот что пишет Саттерли о причинах, по которым безжалостный финансист решил поддержать рискованный «беспроводной» проект Теслы: «Уходящий год стал свидетелем успешной работы многих металлургических компаний. Все они разбогатели настолько, что возникла потребность пустить пыль в глаза. Гейтс ввязался в темные делишки на Уолл-стрит. Судья Мур начал покупать породистых лошадей. А Рейд и другие, наоборот, вложили средства в большие сельские поместья В порядке вещей были грандиозные ужины и роскошные развлечения в „Уолдорф-Астории“, в „Шерри“ и повсюду, где собирались представители элиты. Все они думали, что этому не будет конца».
Чтобы не отставать от других и не прослыть белой вороной, Морган тоже ударился в чудачество. Он решил поставить на знаменитого изобретателя, невзирая на то, что непредсказуемость Теслы, его патологическая неприязнь к похитителям изобретений, а также дерзкие, порой перехлестывающие за грань здравого смысла заявления вкупе с неумением держать слово очень вредили его репутации.
Безусловно, как всякий здравомыслящий американец, Морган считал, что каприз должен приносить доход. Пример Вестингауза, с которым Моргану удалось договориться, был заразителен, тем более что «Дженерал электрик» после объединения с компанией Вестингауза в Ниагарском проекте получила возможность в полной мере использовать реальные патенты Теслы, не выплачивая тому ни цента.