Николае
Шрифт:
— Мне кажется, что это не так, — сказала Хлоя. — Он любил вас, как мать.
— Это правда, — сказала Лоретта. — Он неоднократно говорил мне об этом. Как бы то ни было, он просил, чтобы я распечатала все, что было на жестком диске его компьютера, вы понимаете, все, кроме того, что он называл программными файлами.
— Что? — спросила Хлоя. — Его собственные заметки по чтению Библии и подготовленные проповеди?
— Мне кажется, так, — сказала Лоретта. — Он попросил меня запастись бумагой. Я решила, он имел в виду стопку или что-то в этом роде.
— Это заняло больше
— О да, сэр, намного больше. Я засунула в эту ненасытную машину две сотни листов, пока не кончилась вторая пачка. До смерти боюсь всех этих компьютеров, но Брюс растолковал мне, как распечатывать все файлы, у которых есть имена, начинающиеся с его инициалов. Он объяснил мне, что если я просто наберу «print BB*.*», то компьютер выдаст всю информацию, которая нужна. Я, конечно, надеюсь, что сделала все правильно. Компьютер выдал ему больше, чем он ожидал. Мне кажется, что теперь я должна все это просто выбросить.
— Вы положили туда третью стопку бумаги? — спросила Хлоя.
— Нет, но мне помог Донни.
— Телефонист? — спросил Бак.
— О, Донни Мур гораздо больше, чем просто телефонист, — сказала Лоретта. — Навряд ли найдется какая-нибудь электроника, которую он не мог бы запустить или починить. Он показал мне, как можно использовать коробки компьютерной бумаги в нашем лазерном принтере. Он просто достал коробку и заправил ее с одного конца принтера. Теперь бумага выходит с другого конца, так что мне не нужно постоянно ее подкладывать.
— Я не знал, что вы умеете это делать, — сказал Бак.
— А я и не умела, — сказала Лоретта, — как, впрочем, многое в этой жизни. А Донни умеет все. Он объяснил, что наш принтер — новый и очень хороший, поэтому должен делать до пятнадцати страниц в минуту.
— И как давно вы работаете? — спросила Хлоя.
— Я начала сразу же, как только поговорила с Брюсом по телефону сегодня утром. Сделала, наверное, пяти или десятиминутную паузу после того, как закончились первые две пачки, и перед тем, как Донни помог мне засунуть туда эту большую коробку с бумагой.
Бак зашел внутрь офиса и с удивлением наблюдал за тем, как профессиональный принтер засасывал страницу за страницей из бумажной коробки, пропускал их через себя и выбрасывал с другого конца в стопку, которая грозила обрушиться. Он выправил стопку бумаги и пригляделся к коробке. Первые две пачки отпечатанного материала были аккуратно сложены на письменном столе Брюса, отдельно друг от друга. На старой коробке из-под бумаги, каких Бак не видел уже много лет, было обозначено, что она вмещает пять тысяч страниц. Он предположил, что 80 процентов ее содержимого уже было израсходовано. Очевидно, здесь была какая-то ошибка. Разве у Брюса могло быть больше пяти тысяч страниц записей? Очевидно, здесь произошел какой-то сбой, и Лоретта по ошибке распечатала все, включая программные файлы, Библии и конкордаты, словари и прочее.
Но никакой ошибки не было. Бак быстро просмотрел первую стопку бумаги, потом вторую, ожидая обнаружить что-нибудь, помимо записей Брюса. На каждой странице, которую просматривал Бак, были личные записи Брюса. Они включали его комментарии
Бак наклонился над быстро растущей стопкой бумаги. Он поднял их со дна и давал им падать один за другим у него на глазах. Снова, страница за страницей неповторяющихся копий, все — Брюса. Он, наверное, писал по нескольку страниц в день на протяжении двух лет.
Когда Бак вернулся к Хлое и Лоретте, Лоретта снова сказала:
— Мы должны выключить все это и выбросить напечатанное. Ему теперь уже не понадобятся эти распечатки.
Хлоя поднялась и теперь сидела с изможденным видом в боковом кресле. Была очередь Бака присесть около Лоретты. Он положил руки ей на плечи и серьезно сказал:
— Лоретта, вы все еще можете служить Богу, служа Брюсу.
Она попыталась протестовать, но он продолжил.
— Да, он ушел от нас, но мы можем порадоваться тому, что он снова со своей семьей, разве нет?
Лоретта сжала губы и кивнула. Бак продолжил.
— Мне нужна ваша помощь в реализации большого плана. В этой комнате золотая жила. Только бегло взглянув на эти страницы, я вижу, что Брюс все еще с нами. Его знания, учение, любовь и сострадание все это здесь. Самое большее, что мы можем сделать для этого маленького стада, которое потеряло своего пастуха, — это издать эти страницы. Я не знаю, что это будет значить для пастора и учителя, но тем не менее люди должны иметь доступ к тому, что написал Брюс. Возможно, они слышали его проповеди, возможно, они видели его до этого в других ипостасях. Но это сокровище, которое каждый может использовать.
Хлоя поддержала его.
— Бак, почему бы тебе не попытаться издать это или хотя бы сначала придать этому форму книги?
— Я посмотрю, что с этим делать, Хлоя, но есть определенная прелесть в том, чтобы издать это в той форме, как оно есть. Это был крик души Брюса: в середине его штудий написать верующим коллегам, друзьям и близким, которых он любил, написать самому себе. Я думаю, Лоретте нужно отдать это в быструю печать, чтобы с этим начали работать. Нам нужны тысячи копий всего этого материала, отпечатанные с двух сторон листа и просто скрепленные.
— Это стоит целое состояние, — сказала Лоретта.
— Не беспокойся об этом теперь, — сказал Бак. — Это лучший способ вложить деньги.
Когда самолет пошел на посадку над аэродромом Даллас Форт Вое, Фортунато протиснулся в кабину и присел на корточки между Фернандесом и Рейфордом. Оба сняли наушники с той стороны, которая была ближе к помощнику Карпатиу. «Кто-нибудь голоден?» спросил он.
Рейфорд не мог думать о еде в тот момент, когда мир находится на грани гибели. Однако при слове «голод» в нем пробудилось страстное желание съесть что-нибудь.