Николай I - попаданец 2

Донцов Петр Алексеевич

Тем не менее Наполеон отказывался признать себя побежденным. В отличие от австрийцев у него еще имелись резервы, да и Германский союз, несмотря на неудачу, оставался полон решимости продолжать войну. К следующей компании французы намеривались выставить восемь корпусов, порядка двухсот тысяч человек. Пруссаки, измотанные летней компанией, остановились, подтягивая и обучая резервы. Обе стороны копили силы для будущей компании 1859 года, которая, как каждый из них надеялся, станет решающей.

Именно на такой момент я и расчитывал. Когда точно полыхнет пожар войны в Европе я не знал, но учитывая накопившиеся противоречия и распад Австрийской империи, который создал некий

дисбаланс в европейском пасьянсе, война становилась неизбежной. Временное исчезновение Великобритании из этого пасьянса лишь подхлестнуло события. Все таки британская дипломатия через созыв конгрессов и угрозы встать на сторону слабого, многие вопросы старалась решать дипломатическим путем. Наполеон III и прусский генштаб по природе своей оказались более прямолинейны.

Как я уже упоминал, к 1857 году основные этапы армейской реформы завершились. Теперь главной проблемой стали скрытые приготовления для Босфорской операции и десанту на Хоккайдо. Учитывая ограниченное количество войск которое виделось возможным доставить в первой волне десанта, расчет более основывался на внезапности нападения и качестве подготовки, чем на количестве. Первая волна десанта должна была составить порядка тридцати тысяч штыков и сабель, при поддержке двадцати мониторов и полевой артиллерии. Всего для захвата Проливов и Стамбула, по подсчетам генштаба, требовались три усиленных корпуса пехоты - около ста тысяч солдат которых требовалось перевезти в течении двух недель.

На Кавказе мы не планировали активных действий, расчитывая на войска Армянского княжества, которые были подготовлены и вооружены по стандартам русской армии и являли собой довольно грозную силу. В случае успеха, вполне можно было расчитывать на вмешательство персов, с которыми у нас установились прекрасные отношения и которым мы тоже помогали модернизировать армию. Давние противники османов, персы вряд ли упустят такую возможнось отщипнуть от пирога, который представляла собой дряхлеющая Османская империя.

В самой Османской империи дела действительно обстояли плачевно. За последние десять лет по империи прокатилась волна восстаний, вызванных произволом местных властей. Султан, слабовольный и непоследовательный Абдул-Меджид I, не любил заниматься госсударственными делами, проводя больше времени в гареме, чем в своем кабинете. В результате его расточительства к 1858 году султанская казна благополучно обанкротилась. Не хватало денег на выплату жалования чиновникам и солдатам. Среди неселения росли недовольство и желение перемен.

По сообщениям разведки, о наших приготовления к войне турки не подозревали. Во-первых, потому что эти приготовления держались в глубокой тайне и подготовка к ним оказалась географически разбросанна по стране, чтобы в час Х из этих фрагмантов собралась нужная мозаика. Во-вторых, за все время своего царствования я ни разу не пошел на конфликт с османами, а наоборот поддержал их в борьбе против Али-Паши. В то время как европейцы отторгли от империи Грецию и настаивали на экономических привелегиях. Мы же, будучи наравне с Британией важнейшим торговым партнером Турции, не вмешивались во внетренние дела соседней империи. По крайней мере яственно. Ведь подкуп чиновников у османов был в традиции и не считался чем то из ряда вон выходящим. А в-третьих, индикацией подготовки Российской империи к войне, для турков и англичан служило увеличение Черноморского флота. Но военный флот по тоннажу как бы и уменшился. Военные еще не привыкли к понятию увеличенной огневой мощи. А капитальных судов на Черном море практически не имелось.

Именно поэтому постройка двадцати мониторов не особенно встревожила

турок и англичан, ибо они вышли довольно малого водоизмещения и считались судами береговой обороны, что в общем то было справедливо, учитывая их плохие мореходные качества. Для транспортировки войск на Николаевских верфях изготовили плоскодонные баржи с паровым двигателем. Такие баржи более годились для прибрежного плавания, в виду довольно плохой остойчивости, но в случае нужды могли провести два-три дня в открытом море, а больше и не требовалось. Эти довольно ублюдочные десантные суда действовали как каботажные транспорты, перевозя уголь, зерно и промышленные товары внутри Черного моря и в Стамбул. Разглядеть в них будущие десантные суда мог разве что параноик. Из более крупных кораблей в Николаеве были заложены и спущены на воду два парофрегата двух тысяч тонн водоизмкщкния, несущие по четыре стандартных для русского флота, двухсотпятидесятиметровых орудия.

Фрагментальность подготовки к Босфорской и Хоккайдской десантным операциям выражалась в географическом разбросе специально тренируемых ударных корпусов. Большинство подготовки проходило под Нижним Новгородом, Казанью и Новосибирском, а на более продвинутом этапе, солдаты покорпусно проходили боевое слаживание на Каспии, неподалеку от Архангельска. На всякий случай две горнострелковые дивизии готовились на Кавказе. Во Владивостоке мы практически с нуля создали два полка морской пехоты, предназначенные для Черноморского флота. До этих отдаленных мест руки британской разведки еще не дотянулись и о возможностях этих подразделений никто не подозревал.

Для захвата Хоккайдо и их удержания хватало одной дивизии. Малозаселенный остров, а не нем насчитывалось всего шестьдесят тысяч жителей, в основном айнов, не представлял из себя большого препятствия. Наоборот, айны, недолюбливавшие японцев, вполне могли стать и союзниками. Да и сама не имеющая флота Япония не являла собой серьезного соперника. Большей проблемой становилось снабжение войск в случае блокады острова британским флотом. Для решения этой проблемы во Владивосток отправились два бронефрегата и шесть мониторов, построенных на Балтике. Мониторы в разобранном виде доставили до Иркутска по железной дороге, откуда их сплавили по Амуру. Два из них ушли в Петропавловск. Да и в отличие от Балтийского и Черного морей, дальневосточное побережье не было заперто проливами и осуществлять блокаду в бурном океане, при отдаленности от метрополии станет для англичан гораздо затруднительнее. Впрочем в 1858 году королеве Виктории явно было не до нас.

На Дальнем востоке, как и в Европе бушевал пожар войны. По Поднебесной, ослабленной восстанием тайпинов и войной с европейцами, прокатилась волна восстаний на окраинах. Почувствовав слабось центральной власти местные генералы, опираясь на лояльные войска и местное население, опусташенное поборами из-за войны, самопровозглашали себя царьками и зачинателями новой династии. Так случилось в Манчжурии, Монголии и Уйгурских землях и Тибете. Мы тоже приложили к этому руку, тайком снабжая повстанцев оружием и порохом. Ведомство господина Матвеева наладило неофициальные контакты с мятежными генералами. Те понимали, что без помощи другой сильной державы, удержать за собой трон они не сумеют. Когда-нибудь война с европейцами закончится и тогда Цин сможет занятся мятежными провинциями. А в этом споре все решает армия. Китайцы, конечно, догадывались о нашей помощи сепаратистам, но в данной ситуации, когда столица госсударства оказалась в руках врага, им стало не до сентиментов и они старательно не замечали нашего вмешательства, дабы не прервать поставки русского оружия.