Николай I
Шрифт:
Дым сигареток, силуэты штыков, красные штаны, галстуки, весёлые лица, помпоны матросов, крик здоровых глоток – опьянили Бакунина. Так уж устроен он, что когда входил раз в кабак, всем казалось, что всю жизнь он пропьянствовал в этом кабаке.
– Vive la Republique ! Vive la Revolution ! – и бакунинский бас гремит: – Vive la Revolution sociale mondiale! [223]
5
Пир без начала, без конца! Но в Казерн де Турнон не один Бакунин, все пьяны. Только Бакунин пьянее всех новых солдат, рабочих парижских предместий. В душно заспанных казармах ранним утром хочет старая труба играть зорю. Не умеет стекольщик жувенской фабрики, чернолицый Перье, выдувать упругие мелодии, а горниста муниципальной гвардии убили. Будит коссидьерову казарму отчаянными, душераздирающими звуками, дуя с хохотом в трубу; но никто не обижен, подымается казарма весело.
223
Да
Идут в очередь к умывальной; среди голых по пояс французских тел полуголый, заспанный Бакунин возвышается громадой. Революция научила его вставать с петухами. Впрочем, Бакунин ночи не спит; в клубах, на прогулках по бульварам, в демонстрациях перед ратушей примелькалась волосатая, чёрная фигура русского. Его знает не только коссидьерова гвардия. Вчера от ворот Сен-Дени вёл безработных крестьян, наводняющих Париж. За громадной атлетической фигурой крестьяне шли по Парижу с криками: – Mort! Mort! Vive la Revolution sociale mondiale! – и с знамёнами: «Рабочее министерство! Уничтожение эксплуатации человека человеком!» На площади Грев взобрался на конную статую Генриха IV, украшенную красным знаменем. Бакунин не был оратором, Бакунин был народным трибуном, демагогом, его величавая фигура, энергические жесты, короткие, как топором вырубленные, фразы производили захватывающее впечатление. Со статуи Бакунин кричал то безработным, то обращался к правительству: «Народ водрузил над баррикадами красное знамя! Нельзя пытаться обесчестить его! Пролитая народная кровь окрасила это знамя в красный цвет! Оно горит и ярко блещет, развеваясь над Парижем. Но может ли учреждённое правительство быть представителем социальной республики?! Прониклось ли оно насквозь республиканскими идеями?! Мы требуем для защиты республики, чтобы была немедленно объявлена война всем тронам и аристократам всех стран!!!»
Крики «Смерть! Смерть!» заставили Ламартина [224] и Флокона [225] с балкона ратуши говорить безработным, требующим хлеба и полного счастья, – речи!
О, стоящего в очереди к умывальной полуголого заспанного Мишеля уже знают работники Парижа.
– Мишель! On se bat a Berlin ! Le roi a pris la fuite, apres avoir prononce un discours! [226] – ворвался гвардеец-матрос, трепыхая красным помпоном.
224
де Ламартин Альфонс (1790 – 1869) – французский поэт, политический деятель, в 1848 г. министр иностранных дел и фактический глава правительства.
225
Флокон Фердинан (1800 – 1866) – один из редакторов газеты «Реформ», член французского Временного правительства в 1848 г.
226
Сражение в Берлине, король спасся бегством после произнесения речи! (фр ).
– Уррра!!! Вив!!! – кричат полуголые.
– On se battu a Vienne, Metternich s'est enfui, la Republique у est proclamee! Toute l'Allemagne se souleve! [227]
– Урра!!! Вив!!
– Les Italiens ont triomphe a Milan, a Venise! Les Autrichiens ont subi une honteuse defaite! [228]
– Vive la Revolution sociale mondiale! – гремит бакунинский бас, хоть и знает, что спокойна ещё Европа. Но всё тут смешалось в коссидьеровой казарме, невероятное тут обычно, невозможное тут возможно, потому-то и орёт оголец-мальчишка в красном галстуке во всю шею:
227
В Вене восстание, Меттерних бежал, провозглашена республика! ВсяГермания поднялась! (фр.).
228
Итальянцы победили в Милане и Венеции! Австрийцы потерпели неслыханное поражение! (фр.).
– Le bon Dieu vient d'etre chasse du ciel, la Republique у est proclamee! [229] – и от нечеловеческой бури хохота качается казарма гвардии Коссидьера.
6
С баррикад, с ружьём на плече вошёл в префектуру Марк Коссидьер, именем народа став префектом полиции. Старый заговорщик был человек средних способностей, но сильного характера. Коссидьер был голоден и, бросив ружьё на диван, съел обед бежавшего префекта полиции Делессера [230] .
229
Боже, провозгласи республику и на небесах! (фр.).
230
Делессер Габриэль (1786 – 1858) – префект парижской полиции в 1836-1848 гг.
Но вот уж несколько дней смуглому
Коссидьер сидел в кресле префекта задумчиво, устало, бессонными глазами глядел в окно, в облака. Сквозь дребезжащие стёкла, словно везли тяжёлую кладь, доносился гул «Марсельезы». Коссидьер позвонил в колокольчик, приказал вошедшему адъютанту распорядиться закладывать карету.
231
Блан Луи (1811 – 1882) – французский социалист, историк, член Временного правительства, затем эмигрант в Англии.
В ратуше старый друг Флокон, человек незаметный, с чёрной эспаньолкой, как у Коссидьера, встретил приятеля в зале Сен-Жана невесёлой улыбкой.
– Comment ca va? [232]
– Comme-ci comme-ca [233] , – проговорил, рассматривая лицо Флокона, Коссидьер и тихо засмеялся. Они прошли к нише окна.
– Знаешь, что делает тут Бакунин? – вдруг проговорил Флокон.
– Видал, – сводя брови, пробормотал Коссидьер, – эта бестия поселилась в Казерн де Турнон, среди моей гвардии, он сошёл с ума и сводит с ума людей; я говорил с ним, он помешанный.
232
Как дела? (фр.).
233
Так себе (фр.).
Флокон отрывисто захохотал.
– Мой дорогой, в первый день революции этот человек просто клад, но на другой же день революции его надо немедленно расстрелять!
Коссидьер невесело усмехнулся.
– Вчера я видел Прудона [234] , он готов носить по республике траур; жалеет, что таскал камни на баррикады, что вырвал дерево на площади Биржи и сломал перила на бульваре Бон-Нувель, – Коссидьер помолчал, – а его друг Бакунин, о котором он выражался, что une monstruosite par sa dialectique serree et par perception lumineuse des idees dans leur essence, [235] проповедует, что революция ещё не начиналась, зовёт к полному нивелированию во имя равенства, которое, по его словам, начнётся с разгрома Парижа. Это плохие шутки, Флокон, он водит к ратуше безработных, которые без того настроены неспокойно и затопляют Париж; они превратят Париж в Помпеи.
234
Прудон Пьер-Жозеф (1809 – 1865) – французский публицист, экономист, социолог, философ.
235
Он чудовищен своей строгой диалектикой и ясным восприятиме глубины идей. (фр.).
– Да, да, знаю. Триста таких Бакуниных, и управлять Францией станет невозможно; но, мой друг, не подтверждать же нам его высылку королевским правительством?
– Его агитация может вылиться в кровавую драму, – пробормотал Коссидьер.
– Вероятно, мсье Делессер на твоём месте выдумал бы что-нибудь остроумное, – смеялся Флокон, вытаскивая из кармана сюртука сложенный вчетверо лист. – Собственно говоря, это твоё дело, но оно, к сожалению, сделано без тебя.
Коссидьер развернул лист: «Изгнанный из Франции падшим правительством, возвратившись в неё после февральской революции и теперь намереваясь ехать на русскую границу, в герцогство Познанское, для того, чтобы действовать вместе с польскими патриотами, я нуждаюсь в деньгах и прошу демократических членов провизорного [236] правительства дать мне 2000 франков не даровою помощью, на которую не имею ни желания, ни права, но в виде займа, обещая возвратить эту сумму, когда только будет возможно. Михаил Бакунин».
236
Временного
– Ну? – залился смехом Флокон. – Революционный префект! Бакунину всего-навсего лишь подтвердили, что если он обратится ко мне, Луи Блану, Альберу [237] и Ледрю-Роллену [238] , мы поддержим его планы поднять революцию в Германии или на границах России, где ему там заблагорассудится.
– Он довольно скромен, дайте ему хоть вместо двух тысяч пять. На две тысячи франков он вряд ли подымет революцию в Германии и России… – идя с Флоконом по залу Сен-Жана, говорил Коссидьер.
237
Альбер Александр-Мартен (1815 – 1895) – французский революционер, член Временного правительства.
238
Ледрю-Роллен Александр-Огюст (1807 – 1874) – французский революционер, член Временного правительства, позже эмигрант в Англии.