Николай II
Шрифт:
«Что бы ни произошло в моей жизни, дни, которые я провел рядом с тобой, навсегда останутся самыми светлыми воспоминаниями молодости в моей памяти».
Они еще раз увиделись. Последняя их встреча произошла на удаленном полигоне в Красном Селе. Николай прискакал верхом прямо с учений, Матильда вышла из коляски.
«Слова застряли у нас в горле — как всегда, когда слишком многое нужно сказать», — вспоминала она позднее.
Слезы не давали говорить обоим, они только молча смотрели друг на друга. Николай ушел первым. Матильда смотрела ему вслед, пока окутанные облаком
«Наше расставание было предопределено, неизбежно, — писала Кшесинская, — и потому моя боль была безграничной…»
«Без несчастной любви ты не смогла бы так хорошо танцевать свои роли», — утешал отчаявшуюся балерину Мариус Петипа. Между тем она не рассталась с домом Романовых: ее новый любовник — великий князь Сергей Михайлович — подарил ей домик на море. Наконец, она сошлась с более молодым великим князем Андреем Владимировичем, родила ему сына и впоследствии обвенчалась в Канне. До глубокой старости держала балетную школу в Париже, где и умерла в 1971 году.
Между тем Николай уже планирует следующую поездку — в Англию, за своей невестой. В июне императорская яхта «Полярная звезда» берет курс на Северное море. Николаю предстоит долгий летний месяц в обществе многочисленных родственников из английского королевского дома.
По прибытии Николай поражает Алису обручальным подарком своего отца — жемчужным ожерельем от Фаберже стоимостью 250 тысяч рублей, самым дорогим из всех изделий придворного ювелира. Сам Николай преподносит невесте кольцо и колье из розового жемчуга.
Жениха хорошо принимают при английском дворе. Николай появляется как раз к рождению сына у своего кузена Георга и его молодой жены Мэри (семейное прозвище Мэй). Это Эдуард, в будущем герцог Виндзорский и позднее король Эдуард VIII, который отказался от трона из-за любви к неродовитой американке Уоллис Симпсон. По просьбе Георга Николай и Алиса становятся крестными родителями маленького Эдуарда.
Перед завтраком Николай катается верхом, а по возвращении в его честь проводят учения части британской пехоты, кавалерии и конной артиллерии. Он принимает парады в мундире лейб-гвардии гусарского полка. Однако отклоняет приглашения на офицерские обеды, несмотря на свою любовь к обществу военных: он всецело поглощен невестой.
Как только Алиса убеждается, что Николай регулярно ведет дневник, она заводит привычку записывать туда размышления, стихи или восторженные любовные излияния; тем самым она дает понять будущему супругу, что вступает в права владения им и что ее наклонности именно таковы. Когда Николай рассказывает ей о своей прошлой связи с Кшесинской, Алиса весьма своеобразно «прощает» его: «Мы должны все испытать в этом мире, и пока мы молоды, не всегда в силах устоять перед искушениями, но пока мы в этом раскаиваемся, Бог нам отпускает грехи…». Однако в роли царицы Алиса так и не смогла освободиться от оков своего пуританского мира.
Вернувшись в Россию, Николай застал отца в плохом состоянии. Особенно раздражало царя, не привыкшего болеть, то, что он не сможет принять участие в осенней охоте, потому что силы быстро оставляли его. Срочно созвали консилиум;
Семья собралась у постели больного, которому становилось все хуже. Николай так нервничал, что не раз подумывал отказаться от пеших прогулок, чтобы не удаляться от дома. Наконец, срочно послали за невестой. Алиса приехала в Россию и в сопровождении царского адъютанта немедленно отбыла специальным поездом в Крым.
Когда наследник престола ехал с вокзала в открытой коляске, толпы на улицах приветствовали молодую пару; некоторые подготовились к встрече будущей августейшей четы и встречали ее хлебом-солью, другие бросали цветы.
Веселое настроение, царившее на улицах, залитых горячим осенним солнцем, резко контрастировало с атмосферой в царском дворце. Затемненные комнаты, приглушенный шепот, лихорадочная возня вокруг больного; из Петербурга приехал священник Иоанн Кронштадтский, наделенный чудесным даром исцеления, и бесконечно бормочет молитвы в покоях больного.
Александр в ожидании будущей невестки поднялся с постели, несмотря на плохое самочувствие, и даже нарядился в мундир. А как иначе мог приветствовать правитель такого ранга будущую жену своего сына и наследника?
Должно пройти десять дней — от надежды к отчаянию. Алиса, оставшаяся в одиночестве среди озабоченных домочадцев, поскольку Николаю сейчас не до нее, наставительно записывает жениху в дневник, как она мыслит его поведение в качестве будущего царя: «Ты должен следить, чтобы врачи в первую очередь докладывали тебе о состоянии твоего отца и советовались только с тобой, потому что ты будущий царь…».
Рядом находим записи самого Николая. Помимо тщательной регистрации событий дня, которые целиком сводились к состоянию царя Александра, здесь ощущается отчаяние Николая, призывающего Бога помочь отцу.
Между тем Николай выслушивает доклады министров. И отмечает, сколько времени Александр спал.
Пока сорокадевятилетний царь борется со смертью, разум его ясен. У него еще есть время передать сыну опыт своего тринадцатилетнего правления. За два дня до смерти он призывает к себе Николая и дает ему политические наставления.
Царь причащается святых даров. Исполненный отчаяния Николай записывает в дневнике:
«Боже мой! Боже мой! Что за день! Господь отозвал к себе нашего обожаемого, дорогого, горячо любимого папа. Голова кругом, верить не хочется, кажется до того неправдоподобно, ужасная действительность! Все утро мы провели около него. Он тяжко дышал, пришлось дать ему кислород. В 1/2 3-го он причастился святых тайн. О, Господь! Больше часа стоял у его изголовья и держал за голову. Это была смерть святого! Боже, помоги нам в эти тяжкие дни! Бедная моя мама!».