Николай Кровавый. Трилогия
Шрифт:
Вот смотрите, был во времена Петра Первого такой "выдающийся армянский патриот", которого звали Исраэл Ори. Этот самый Ори, представил Петру обращение армянских меликов, в котором они просили, чтобы царь проникся состраданием к армянскому народу и освободил его от турецко-персидского ига.
"Нет у нас иной надежды, — писали они, — мы надеемся на бога и твою страну".
Петр I благосклонно отнесся к прошению армянского ходатая и обещал оказать помощь армянскому народу после окончания русско-шведской войны.
В общем, ответ правильный: "Зайдите позже". Но Ори не успокоился. Ему ведь нужно все сразу и сейчас! Поэтому, он решил зайти с другого фланга. Он представил Петру проект освобождения всего Закавказья от "ига агарян".
Согласно этого проекта, Петр
Красивые планы? Еще бы! А кто поручится, что так все и будет? Очередное "Мамой клянусь"? Но если столько людей готово поднять восстание, то зачем нужна небольшая русская армия? Что, при такой численности и энтузиазме сами не справитесь? А главное, за чей счет банкет?
И против кого Ори подбивал Петра на войну? Думаете, что против турок? А вот и нет! Против персов. То есть, он предложил Петру, поссориться с государством, с которым на тот момент существуют устойчивые торговые связи, которое союзничает с нами в борьбе с турками и которое выручало нас деньгами в тяжелые для нас времена.
Но ведь агаряне!
Меня удивляет то, что и Петр, и его окружение на это купились. Исраэл Ори умер в 1711 году, но своего добился: начались Каспийские походы. И сразу выяснилось, что энтузиазм закавказских христиан сильно преувеличен, что сложить свои головы предстоит в основном русским солдатам. И зачем тогда ссорились с персами?
Не менее сладко звучали и речи балканских авантюристов. Они тоже пели о том, что если могучая русская армия появится на Балканах, то все тамошние православные христиане встанут как один под знамена православного воинства. Прутский поход, закончившийся катастрофой, ясно показал цену таким уверениям.
Но если у инородцев всегда были ходатаи их интересов, то в отношении русского мужика всё было иначе. Если судить по речам и статьям в газетах, то может сложиться впечатление, что высокообразованные слои русского общества всячески озабочены благом русского мужика. Жалостью к его нелегкой участи пропитаны и статью в прессе и художественные произведения лучших авторов. Но как только заходит вопрос о внешней политике, те же самые люди поют по-другому. О необходимости освободить христианские народы от владычества басурман — это клерикалы. Славянофилы поют о свободе для братских славянских народов. От них не отстают западники. В конце 18 века они пели о необходимости срочно покончить с якобинцами, потом кричали о необходимости покончить с "Корсиканским чудовищем", освободить от него Европу. Потом, в 1848 году спасали европейские монархии от их собственных поданных. В моём времени спасали Париж от тевтонов, трудящихся всего мира от власти эксплуататоров. Потом Европу от фашизма, который она сама же и породила. Да ладно ещё, если бы всё это делали с выгодой для страны. Так ведь растрата сил и ресурсов на такие дела особой пользы нам не принесла. Вреда и потерь было много больше.
Всё это меня бесило ещё в своём времени, а сейчас бесит ещё больше. На что я не люблю американцев, но всё равно считаю, что многому стоит у них учиться. Ведь у них внешняя политика всегда была служанкой внутренней. У их верхушки всегда в голове: "А что об этом подумают избиратели в Техасе? Как это отразится на нашем бизнесе?" Вот потому, они ещё ни разу не воевали за Родину. Они просто не знают и не понимают, что это такое. У них все войны ради конкретной выгоды. Они воюют за сбыт куриных окорочков, за дешёвый бензин, для своего обывателя, за господство доллара… Такой вот у них патриотизм.
А у нас всё поставлено с ног на голову. Наша образованная публика давно сделала внутреннюю политику служанкой внешней. "Что подумают о нас во всём мире?" Идиоты! Если вам не интересно,
Впрочем, спасать их от собственной судьбы я не собираюсь. Бесполезно. Меня иное беспокоило. Окружающий Россию мир медленно но верно шел к тому, чтобы устроить небывалую доселе бойню. Предотвратить её у меня не выйдет. И точно так же не выйдет избавить Россию от участия в ней. Но ведь участие бывает разным. И вклад в победу бывает разным. Кто-то платит исключительно своими жизнями, а кто-то чужими.
Если взять нынешнюю ситуацию на Востоке, то пока что своими жизнями платит кто угодно, но только не мы. До сего момента, вместо нас воевали китайцы. И нужно сказать, экономили нам немало сил. Благодаря продолжительной войне в Маньчжурии, никто у нас не испытывал желания вкладываться в строительство КВЖД. Вместо нее строилась дорога на нашей территории. К чему это привело? Темпы заселения Маньчжурии китайцами были низкими, в сравнении с нашим временем. Тем же японцам, для хозяйственного освоения этого региона не хватало именно дешёвой китайской рабочей силы. Зато у нас развитие Приамурья шло полным ходом. Народ охотно селился на этих землях.
Чтобы подкидывать дровишки в китайский костер, больших затрат не требовалось. Более того, война в Маньчжурии начинала приносить хоть маленькую, но прибыль. Прежде всего потому, что лидеры НОАК захотели меньше от нас зависеть. Обложив китайских крестьян довольно скромным натуральным налогом, они вдруг обнаружили, что их армия столько риса не съест. Не возвращать же рис обратно. И потянулись по Сунгари караваны, везущие на продажу зерно. Не только рисовое. На полученную прибыль китайцы стремились купить оружие посовременней. К этому времени, Читинский арсенал уже мог пойти им навстречу. Помимо подходящих боеприпасов, он выпускал однозарядные карабины под арисачный патрон. Конечно, китайцев больше устроила бы магазинная винтовка, но она была в процессе создания. Патрон кстати хоть и походил на японский, но точного соблюдения геометрических параметров не было. Японский патрон прекрасно к "читинке" подходил, зато читинским патроном стрелять из "арисаки" не получалось. Поэтому взятые в качестве трофеев японские винтовки приходилось слегка переделывать в полевых оружейных мастерских. Нехватка магазинных винтовок компенсировалась закупкой так называемых автоматических винтовок под тот же самый патрон.
Автоматической винтовкой мы называли то, что вышло у студенческого конструкторского бюро военно-механических курсов. Студентам действительно вначале дали задание на конструирование автоматической винтовки. То, что у них в результате долгих мучений получилось, привело в ужас специалистов из ГАУ. Представьте себе дуру, которая весит почти пуд, поэтому из неё практически не выйдет стрелять с рук. Пришлось приделать сошки. Питание — магазинное, причем, магазин ёмкостью в 25 патронов располагался сверху. Стреляло это чудо как в одиночном, так и в автоматическом режиме. Причем, из-за того, что ствол перегревался, в комплекте приходилось иметь запасной. В общем, и винтовки не вышло, и пулемёт не ахти. Тем не менее, штука эта стреляла и для китайских партизан могла стать неплохим подспорьем. Поэтому, не приняв на вооружение сей курьёз, мы его начали изготовлять специально для китайских товарищей. И не прогадали. У тех положение часто было таким, когда на безрыбье приходилось становиться раком. Иных поставщиков кроме нас у них не было, а потому они без возражений брали то, что дают. Причем, даже платили за это. Как ни странно, наш уродец им пришелся ко двору. Для длительного общевойскового боя он мало подходил, а режим ведения одиночного огня был явно лишним, но зато неплохо себя показал при коротких стычках и нападениях из засад.