Николай Кровавый. Трилогия
Шрифт:
Сельский люд сперва недоверчиво отнесся к моей затее со школами интернатами. Но стоило возникнуть очередной угрозе голода, как народ сам, без всякого понукания, повез детей в школы-интернаты. Расчет простой: выживет или нет дите в родной деревне, этого никто заранее не знает. А в интернате он будет одет и накормлен. А если приболел, так фельдшер под боком. Да и не на край света детей нужно отправлять, а в волостной центр.
И повезли детей, не дожидаясь момента, когда государство сумеет обеспечить всю страну школьными автобусами. А когда родное чадо является домой на побывку, живое и здоровое, уже не кажется тяготой повинность по обеспечению школы теми же самыми дровами. Впрочем, от дров мы начали уходить. Масштабные торфоразработки потихоньку начали знакомить народ с новым видом топлива – торфяными брикетами.
Честно говоря, торфоразработки мы затеяли не ради того, чтобы народ топил брикетами свои печи. Наоборот,
– Ваше величество! Что делать, если народ у нас такой! Воруют сволочи! – докладывал мне Горемыкин о фактах массового хищения торфяных брикетов.
– Воруют значит? И сильно?
– Сильно, ваше величество. Никакая охрана не помогает. Да сторожа и сами на этом наживаются, ненадежные очень. А у полиции на это нет ни сил, ни людей.
Воруют – это хорошо! Не в том плане, что воруют, а в том плане, что оценили новый для них вид топлива. Вот только все-равно от воровства нужно отучать. И при этом, людей без тепла и горячей пищи не оставить.
Решение я принял такое: подсчитать объем хищений и дать дирекции электростанций право на легальную реализацию этих объемов. Продажную цену назначить божескую, чтобы выходило дешевле дров. А недостаток топлива возместить увеличением его добычи.
Но ведь не одними ТЭС мы обходимся. Сейчас, согласно Плана преобразования природы, мы строим сотнями малые ГЭС. Они конечно не так хороши, как гиганты энергетики. Получаемая на них электроэнергия выходит заметно дороже. Но ведь есть с них и другая польза! Например – разведение рыбы. Да и в комплексе с лесопосадками, они прекрасно обеспечивают влагозадержание. Так плевать на деньги! Они как навоз. Сегодня нет, а завтра воз. Главное – народ при деле и не мрет как прежде. А с алюминием у нас и так неплохо обстоят дела. Пятнадцать тысяч тонн в год мы уже имеем. Много это или мало? По мнению Генштаба – мало!
– Ники! Мы смотрим на идущую в Америке войну и делаем свои выводы, – объясняет мне Георгий, – а выводы печальные. Если мы не сумеем выплавлять менее ста сорока тысяч тонн алюминия в год, то в случае большой войны нас ожидает катастрофа.
Тут я с Жоржем согласен. В моем времени, мы перед Великой Отечественной войной едва-едва вышли на шестьдесят тысяч тонн в год. Вроде бы и вторые в Европе и третьи в мире, но это с чем сравнивать. Германия выплавляла втрое больше. Но это в мирное время. А в военное все было намного хуже. Германия имела в своем распоряжении 350 тысяч тонн алюминия в год, а мы – 113 тысяч. Из которых половина – поставки союзников. В общем – катастрофа!
Вот потому я и позволяю наживаться немцам на поставках оборудования для электростанций. Чтобы катастрофы избежать. Или сильно уменьшить ее последствия.
Но это дела текущие, хозяйственные. Не меньше проблем мне доставляют наши ученые. Вот уж у кого все внезапно происходит. Кто может заранее понять, что им взбредет в голову? Взять того же Филлипова. Этот злостный пацифист мечтает создать такое ужасное оружие, которое разом сделает все войны невозможными. Лазер с химической накачкой у него пока что не вышел. Но зато он понял другое: энергия расщепления атома – это то, что нужно для победы пацифизма во всем мире. А раз так, то за дело товарищи ученые!
Нужно сказать, что в ядерной физике у нас имеются подвижки. Филлипов самостоятельно додумался до идеи циклотрона. Первые установки вполне помещались в одном из помещений его лаборатории. Но этого ему показалось недостаточным и пришлось идти ему навстречу, строя мощную установку на одном из научных полигонов.
Думаете, что он один такой? Да весь наш Менделеевский комитет состоит из таких вот шизиков. Кто-то из них пацифист, а кто-то ядреный милитарист, но это и вся разница между ними. Богатство фантазии и неуемные аппетиты – вот что их всех роднит. И никуда мне не деться. Я ведь прекрасно помню, что одной из причин недовольства этой публики моим реципиентом, было невнимание к развитию отечественной науки. И плевать этим господам было на то, что тогдашняя Россия не могла материально потянуть их хотелки. Впрочем, у меня та же самая проблема. Существующая индустрия не в состоянии обеспечить развитие всех направлений. Но у меня хотя бы осуществляется то, чего не было у реципиента. Тут у меня подход чисто военный: чем бы ученый не занимался, лишь бы… Ну вы поняли. Так что Менделеевская клика мною даже довольна. И настроение у этой публики вовсе не революционное. Более того, очень много представителей прикладной науки являются членами «Союза Русского Народа». Что меня вполне устраивает. Тем более, что результаты они выдают.
Правда,
Примерно такой же подход был у меня и к нашему беспокойному студенчеству. Ведь от чего это студиозы шли в революцию? Либо от безделья, либо от ощущения полной безнадежности. А значит, применяем в отношении их все тот же принцип: чем бы не занимался, лишь бы… Ведь почему на том же Западе, про студенческие волнения уже забыли? Да потому, что у их студентов есть хорошая перспектива. Коль страна развивается, то есть шикарная возможность хорошо и с пользой прожить свою жизнь. Тамошний студент прекрасно знает о том, что будет востребован. Что возможностей найти интересную работу хоть отбавляй. Так зачем себе портить жизнь конфликтами с властью? Правильно, незачем. Я знаю, что это не навечно. Придет время и придут молодежные бунты. Но это лишь потому, что люди зажрались. А нам до этого пока что далеко. В моем времени Запад сумел купировать этот протест, подобрав каждой категории свой наркотик. Кому то – интересную работу, а кому то – настоящую наркоту. Ну а позже начали входить в моду компьютерные игры. Но мне это не подходит. Тем более, что избытка образованных людей в России не ощущается.
Для студентов технических ВУЗов удалось создать отдушину в виде студенческих конструкторских бюро. И сразу пошли на убыль студенческие забастовки. К чему бастовать, если у тебя есть любимое дело? За которое еще и деньги платят. Но это, если на реальный заказ подсел. Но есть и те, чью фантазию пока что не в состоянии оценить потенциальные заказчики. А работать впустую – скучно. Ну что тут скажешь? Трудно оценить то, что существует лишь на бумаге. Вот если бы удалось воплотить свою задумку в металле…
Подобные размышления привели меня к тому, что при каждом студенческом КБ мы оборудовали производственные мастерские. До сих пор не решена проблема с квалифицированными работниками для них. Что поделать? Промышленность по-прежнему испытывает дефицит хороших рабочих. Но жизнь показала, что при наличии желания и эти трудности преодолимы. А желание у студентов было. А потому, самые нетерпеливые и толковые быстро освоили рабочие специальности, ради того, чтобы увидеть свое изделие в металле.
Иногда, фантазия молодых творцов выдавала такое, что хоть стой, хоть падай. Тут показательна история с «летающей торпедой». Некий Фадей Иванов прочитал о том, что перуанский изобретатель Паколетт, начал разработку для голландского флота этой самой «летающей торпеды». Что она собою представляет, оставалось только догадываться. Но парень решил всем доказать, что не хуже Паколетта. Весьма быстро он сумел увлечь этой идеей нескольких однокашников. Тригода упорного труда и на Ржевском полигоне прошли испытания этой самой торпеды чудовищного калибра в 32 дюйма.