Николай Рерих. Запечатлевший тайну
Шрифт:
"Вперед же, прекрасный мой воин! ""
ИНДИЯ И РОССИЯ
После возвращения из Маньчжурской экспедиции в свой дом в долине Кулу Николай Константинович уже не покидал Индию. Он неустанно работал, продолжая, насколько было возможно в новой ситуации, художественную и международную культурно-просветительскую деятельность. Долгое время живя и работая в Индии, Николай Константинович снискал огромное уважение и почитание. Его проникновение в культуру Индии и понимание ее настоящего было столь глубоко, что художника начали воспринимать за своего соплеменника как простые жители долины Кулу, так и видные деятели Индии.
В различных городах страны регулярно и с большим успехом проходили выставки
"Приходится иногда получать послания, — писал Николай Константинович, — с любопытными обращениями вроде "Благословенное Божество", а последний санскритский конгресс в Бенаресе адресовал мне свое обращение "Святому Индии". Так что постоянно приходится улыбаться на такие метафоры".
Искреннее уважение индусов вызывала и живопись Н.К. Рериха, вдохновенно воспевающая Гималаи, от века почитавшиеся в Индии, и его научно-исследовательская и культурнопросветительская деятельность, хорошо известная во всех уголках большой страны.
Н.К. Рерих состоял в переписе и был лично знаком с большинством известных индийских философов, писателей, ученых, художников, общественных деятелей. Среди таковых назовем Джавахарлала Неру, С. Радхакришнана, С.С. Сарасвати, Свами Рамдаса, Р Тагора, Шри Васви, О. Ганголи, Свами Омкара, Свами Джаганисверананду, Ш. Варму, С.К. Чаттерджи, Рамананду Чаттерджи, Н. Мехту, Н.Н. Басу, Р. Тандана, Х.И. Баттачарию, Ч.Б. Сингха, Р.М. Равала, А.Б. Говинду, К.П. Тампи, Дас Гупта, Асит Кумар Халдара, Дж. Боше и многих других.
Рабиндранат Тагор писал Николаю Константиновичу, приглашая в свой известный ашрам: "Счастлив, что Вы благополучно возвратились в свой Ашрам после труднейшей экспедиции в Центральную Азию. Не могу не завидовать Вам. В тех отдаленных уголках земного шара, где Вы время от времени проводите свои научные исследования, впечатления и ощущения ни с чем не сравнимы. Мой преклонный возраст и работа в институте вынуждают меня удовлетворять свою любознательность чтением сообщений о торжестве сильного духом человека над природой. Я надеюсь, что Ваши пленительные рассказы об этой экспедиции я скоро услышу лично от Вас. Вы стали жителем северной зоны, и меня пугает немного то, что я приглашаю Вас в долину. Но сейчас у нас зима, и Вы, вероятно, сможете перенести жару в этих местах. Я буду бесконечно счастлив, если Вы приедете и проведете несколько дней со мной в моем Ашраме. Вам будет приятна атмосфера интернационализма, который царит здесь, а работа в области образования, я уверен, может представить для Вас несомненный интерес. И, поверьте, мне доставит истинное наслаждение показать Вам все, что сделано мною за мою жизнь".
Николай Константинович очень любил Индию, так много давшую его творчеству, ставшую его второй Родиной. Его многолетними стараниями была заложена прочная основа добрых российско-индийских отношений и разнопланового сотрудничества.
"Индия, — пишет он в очерке "Лик Индии", — всегда была, есть и будет страной сказочной и чудесной. Неисчерпаемость возможностей индийских сказывается в ее нерешимых противоположностях, тех крайностях, которые высекают вечный созидательный огонь борений, искании н достижении. Много сходства с российскими равнинами и возможностями. Путешественники замечают это. Сами индусы чувствуют себя на Руси, как дома, и русские в Индии тоже. Недаром, подобно Тверитянину пятнадцатого века, говорилось: "От всех бед уйдем в Индию". Замечателен исторический факт появления Долгорукого при дворе Акбара и его особое значение.
От верхов, подобных Тагору, Джагадис Боше, Даянанду Сарасвати, Рамахун Рою, и до самых незаметных бродячих садху всюду найдется глубокое мышление древней Веды; прекрасная Бхагавад-Гита, Упанишады и всевозможные
Один лик Индии, доступный спешащим путешественникам, явит базары, караваны и насыщенную уличную жизнь, в которых, как справедливо заметил еще недавно один русский проезжий, можно видеть подлинный античный мир Сирии и Месопотамии. Но за этим пестрым ликом выдвигается и другой — лик великий, выросший на пещерах Элефанты, Аджанты, Эллоры. О нем же скажут и буддийские реликвии, и Сарнат, и Бодхигая, и цейлонская Анурадхапура, и Канди, и множество других памятников, которые удостоверяют, какая мощная энергия была заложена около них.
В Индии так же, как и на российских равнинах, вы никогда не знаете, когда встретите наиболее значительного путника. Много странников — сразу не рассмотрите, кто из них несет в себе большую думу и прекрасную весть. Мы сами встречали поразительных в своем разнообразии путников. Нередко богатые караваны тибетских гешэ не давали новой пищи, которая нежданно проявлялась и была приносима самым невзрачным по виду оборванным ламою. Западная пословица — "по одежде встречают, по уму провожают" — в Азии трудно приложима. Нельзя встречать по одежде, но по огню глаз, пламенеющих мыслью. Прекрасна Индия".
К середине 1930-х годов в Риге сложилось большое крепкое Общество Рериха. Там был создан музей его имени и издательство, работали культурно-просветительские секции, открыт отдел произведений художников Прибалтики. К концу десятилетия музей располагал уже около сорока работами Николая Константиновича, среди которых можно назвать "Брамапутру" (1932), "Твердыню Тибета" (1932), "Кулуту" (1937), "Часовню св. Сергия" (1936), гималайские и монгольские пейзажи. По масштабу деятельности рижское издательство превосходило издательство нью-йоркского музея. Многочисленные тома Живой Этики, труды Н.К. Рериха и работы о его искусстве издавались именно в Риге и уже оттуда расходились по всему миру. Какое-то время Н.К. Рерихом рассматривалась возможность переправки всех своих архивов в фонды рижского музея. Латвия находилась в непосредственной близости от границ Советского Союза. Именно через нее Николай Константинович пытался установить контакты с советскими деятелями культуры. Хотя понятно, что "железный занавес", прочно закрывал пути к России в те годы. К великому сожалению, в 1940 году после вступления советской армии в Латвию, деятельность Рижского общества прекратилась, многие его участники подверглись репрессиям, были сосланы в ссылки. Возобновить работу стало возможным лишь в конце 1980-х годов. Сейчас трудно переоценить значение работы сотрудников Общества, в довоенное время столь много сделавших для дела культуры.
Предвоенные годы проходят для Николая Константиновича на волне творческого подъема. В 1937 году им было создано свыше двухсот картин и этюдов, среди них "Песнь водопада", "Чудо дивное" и мн. др. 1938 год принес свыше двухсот двадцати этюдов и картин, среди них "Святогор", "Настасья Микулична" — воплощения русской силы и мужества, также "Пророк" и др. В 1939 году в связи с началом Второй мировой войны была приостановлена и законсервирована деятельность Института гималайских исследований "Урусвати". Тем не менее в тот год было создано свыше шестидесяти картин и этюдов, среди них "Святейшая Тангла", "Исса и голова Великанова", "Тревога".
В начале мировой войны, планетарного Армагеддона, Николай Константинович записывает в дневник: "Конечно, эта война не сейчас началась. Уже в 1936 году она начала злобно формироваться. Уже истекал кровью Китай под неслыханно чудовищной агрессией. Уже терзались Испания, Абиссиния…
Ю.Л. Рерих, Н.К. Рерих, С.Н. Рерих. Кулу, Наггар, Индия. Ок. 1942 г.