Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

Адский жнец

Подняв сестру на руки, причем стоило ему это сделать, как она что-то пробормотала и ткнулась носиком в шею, Занзас отправился на второй этаж, в комнату девушки.

– Мы уступим вам свои комнаты и гостиную, – произнес Нагиса, когда вариец с сестрой на руках покинул кухню и его шаги раздались на втором этаже. – Сами поспим на футонах в гостевой комнате.

– Ой, я с вами, – выразил желание Луссурия, скользя взглядом по фигурам Тумана и Урагана.

– В этом нет необходимости, ши-ши-ши, – рассмеялся Потрошитель, подсчитав количество комнат и офицеров. –

Босс явно останется в комнате принцессы, капитан, Принц и Лусс займем комнаты, а Леви ляжет в гостиной. Хотя можете ему постелить под дверью в комнату принцессы, ши-ши-ши. Мелкому шпенделю, то есть Маммону, хватит и кресла.

Ребята, живущие здесь, искренне восхитились тем, как Каваллини всех распределил. На том и порешили. Леви действительно остался в гостиной, Луссурия занял комнату Вентозо, Бельфегор ушел в комнату Кармы, а капитану Варии досталась комната Нагисы.

Занзас, с трудом разместившись на полуторной кровати вместе с младшей сестрой, провалился в сон, стоило Николетте прижаться к его боку.

Луссурия был разочарован. Комната представляла собой можно сказать казарму, или тюремную камеру: минимум мебели, минимум вещей. Хотя странного вида картина на стене завораживала и пугала одновременно.

Бел, не рассматривая убранство комнаты, просто завалился на кровать. Он снял только форменный пиджак их отряда, заваливаясь на кровать в брюках, ремне и полосатом джемпере. Ему было неинтересно, чем и как обставил свое личное пространство боец его отряда Урагана.

А вот Скуалло не ожидал чего-то подобного. В комнате присутствовало минимум вещей, но в ящиках стола и даже в ванной мечник обнаружил оружие, закрепленное в самых неожиданных местах. Даже под подушкой у пацана обнаружился нож. И не игрушечный, а боевой, военный. На столе стояла фотография в рамке. Основное внимание к себе приковывало непонятное желтое существо в три метра ростом и с множеством тентаклей.

На первом плане стояли уже знакомые мечнику Акабане и Шиота, а так же какая-то девчонка. Нагиса держал за руку Акабане и эту девчонку. На фото присутствовал парень бандитской наружности, но по его лицу было понятно, что он малость тупой. Вообще подростков на фото было предостаточно, как минимум двадцать человек, но основное внимание все же привлекало желтое существо. То, что все дети были в одинаковой форме, у мальчиков одна, у девочек немного другая, но цвет был один и тот же, говорило о том, что эти двое если не воевали, то тренировались в усиленном режиме.*

Рядом стояло еще одно фото в рамке. Там был Акабане, Шиота и незнакомый паренек, который в руке сжимал бейсбольный мяч. Акабане держал в правой руке пистолет и с ухмылкой направлял его в объектив. Шиота губами удерживал нож, но явно не настоящий, тренировочный.**

Хмыкнув, Скуалло скинул пиджак, стянул водолазку и упал на кровать. Сон не шел, а вот подумать вполне можно. К тому же, подумать есть о чем.

Николетта проснулась рывком, когда за окном появлялись первые всполохи утреннего солнца. Туман обволакивал город, но его мягко вытесняли. Ей снова

приснился последний день в лаборатории. Как ни старалась, девушка не могла отделаться от этого воспоминания. Это было самое ужасное воспоминание, но вместе с тем самое лучшее, ведь именно в тот день начиналось ее знакомство с Варией.

– Ты чего не спишь? – раздался хриплый ото сна голос варийца, отвлекая Николетту от мрачных дум.

Занзас проснулся оттого, что под боком началось копошение. С тех пор, как Николетта перестала залезать к нему под бок по ночам, то есть с ее отлетом в Японию, вариец начал отвыкать от подобного, но от такого так легко не избавишься. Все же за столько лет у него выработался рефлекс: раз малышка уже проснулась и завозилась, ей приснился кошмар. И пусть Николетта росла, для Занзаса она оставалась и остается малышкой.

– Извини, я тебя разбудила.

– В качестве искупления сваришь кофе, и я обо всем забуду.

Девушка засияла, а-ки солнышко и, быстро закивав головой, чмокнула старшего брата в щеку, подскочила на ноги и направилась на кухню. Занзас планировал немного полежать, а после вставать, но планы разрушил раздавшийся с первого этажа крик Николетты.

Вскочив на ноги, Занзас схватил пистолеты и поспешил на первый этаж. По пути его догнали Ураган, Солнце и Дождь. Все, как один, были настроены серьезно.

Причиной оказался Рокудо Мукуро со своей шайкой. Иллюзионист был ранен, а рядом с ним несколько животных. Хорек, барсук, белка и две здоровенных псины, скалящие клыки в сторону новоприбывших. Самое смешное было то, что псины намеревались защищать Николетту от ее старшего брата и его подчиненных.

– Врооой! Что здесь происходит? – задал вопрос Суперби, чьи волосы были взъерошенными ото сна, но взгляд был цепким, словно он и не спал.

– Мукуро, ты как? – взволнованно спросила Николетта, присев на корточки и легонько коснувшись плеча иллюзиониста. – Он без сознания. Кен, Чикуса, вы мне не поможете?

Парни кивнули и, приподняв своего главаря, пошагали следом за девушкой, что направлялась в гостиную. На диване все еще лежал Леви, которого Скуалло пинком столкнул на пол. Тот подскочил и хотел возмутиться, но увидел босса и так ничего и не сказал.

– Кладите его.

– Летта, что тут..? – в гостиную с кухни вышел Нагиса, но все понял, кинув взгляд на раненного иллюзиониста. – Я принесу аптечку.

– В этом нет необходимости, сладкий, – произнес Луссурия, подходя к дивану, на котором лежал Рокудо. – Я излечу его.

– А вы..?

– Луссурия, Хранитель Солнца Варии.

Комнату заполнило золотистое свечение, а когда она погасло, все увидели уже зажившие раны на теле иллюзиониста. Пока Луссурия лечил Рокудо, Николетта подошла к Шиоте и что-то прошептала ему на ухо. Тот улыбнулся и кивнул, а после удалился на кухню.

– Дядя Лу, спасибо тебе, – улыбнулась Солнцу Николетта, опускаясь на колени перед диваном и легонько хлопая Рокудо по щекам. – Мукуро, просыпайся. Давай-давай, уже утро. Хоть и раннее.