Никому не говори…
Шрифт:
О'кей, элегантность не по ее части. Но она все же могла выглядеть неплохо. Во всяком случае, Карли на это надеялась.
Она приказала себе забыть об ужасе, пережитом утром. Не нужно было омрачать торжество Эрин своими страхами. О них и думать не следовало, не то что говорить с кем-нибудь. Поэтому она охотно выполняла последние просьбы Эрин, болтала с Сандрой, которая вернулась от Антонио сияющая, как новенький доллар, и должна была присоединиться к ним в ресторане, восхищалась платьем Лиссы и была по горло занята до тех пор, пока не настало время одеваться. Когда они
Едва в церковь вошел Мэтт, как на него дружно уставились все собравшиеся во главе с преподобным Мас-селманом, который руководил церемонией. На Мэтте был черный костюм, так выгодно подчеркивавший его высокую атлетическую фигуру, что у Карли захватило дух. Он отыскал Карли взглядом, улыбнулся ей, а потом посмотрел на всех остальных.
Эрин стояла перед алтарем, облаченная в шелковое платье фисташкового цвета; рядом находились Дани и Лисса в платьях пастельных тонов, две подруги Эрин и маленькая дочь одной из них, которая должна была нести букет невесты. Все они столпились позади Эрин.
Рядом с будущей новобрачной стоял Коллин и держал ее за руку. За его спиной собрались четыре друга жениха и маленький племянник, который нес кольца.
Майк, в последний момент заменивший опоздавшего Мэтта, готовился провести Эрин по проходу под радостные звуки исполнявшегося органисткой гимна «Грядет невеста» и вручить Коллину ее руку. Вид у него был такой злобный, что Карли следила с замиранием сердца за этой сценой так же, как следят за крушением поезда.
– Ты опоздал, – сердито сказала Эрин Мэтту.
– Прошу прощения. Я был очень занят. – Идя по проходу, он взлохматил волосы Карли. Вот уж действительно – мастер по части романтических жестов.
– Где Энди? – Лисса бросила на брата сердитый взгляд, явно осуждая его за отсутствие своего кавалера.
– Он кое-что делает для меня. Не беспокойся, в ресторан он придет.
К облегчению Карли, как только Мэтт занял свое место рядом с Эрин, Майк отступил и сел на скамью.
– Не хмурься, – прошептала ему Карли.
– Мне хочется дать ему в морду.
Карли не сомневалась, что речь идет о Коллине, а не о Мэтте.
– Это ее выбор.
Выражение лица Майка красноречиво говорило, что именно он об этом думает.
– Послезавтра венчание, – шепотом напомнила она.
– Да, знаю. Как ты думаешь, что она сделает, если после вопроса священника, не возражает ли кто-нибудь против венчания, я встану и скажу, что возражаю?
– Надеюсь, ты шутишь.
– А если нет? – мрачно спросил Майк. Представив себе эту сцену, Карли покачала головой.
– Если у тебя есть возражения, выскажи их Эрин до того, как она пойдет по проходу. Например, сегодня.
– Она знает, что я возражаю. – Голос Толера был таким несчастным, что Карли пришлось погладить беднягу по руке. Он слабо улыбнулся. – Я рад, что у вас с Мэттом все идет на лад.
– Я тоже. Послушай, Эрин неравнодушна к тебе. Вчера вечером вы были с ней на кухне.
– Да, – угрюмо ответил рыжий Толер. – Мы ели сандвичи с ростбифом.
Он сказал это с таким отвращением, что Карли невольно хихикнула.
Как только они остались наедине, Мэтт заговорил о своем помощнике.
– Что у тебя за дела с Майком? – строго спросил он.
Сказать, что он застал ее врасплох, было бы преуменьшением. Карли посмотрела на Конверса – на сей раз разница в росте была не так велика из-за туфель на огромных каблуках – и растерянно захлопала глазами.
– Ты ревнуешь, – наконец сказала она. Мысль о том, что Мэтт – сногсшибательный Мэтт, которого она любила всю свою жизнь и который знал об этом – способен ревновать ее к какому-то невыразительному Майку – привела ее в восторг. – Это же смешно. Взгляд, которым наградил ее Конверс, говорил, что лично он так не думает.
– С этим малым что-то происходит. Он постоянно торчит у нас дома после дежурства, ведет со мной какие-то странные разговоры, а потом садится рядом с тобой, вы шепчетесь, ты хихикаешь и гладишь его по ноге. Я, конечно же, знаю, что он тебе безразличен, но… Он что, неравнодушен к тебе, а ты поощряешь его? Я просто хочу знать, только и всего.
– Мне очень нравится, что ты ревнуешь. – Она широко улыбнулась Мэтту, взяла его за лацканы, осмотрелась, увидела, что за ними никто не наблюдает, встала на цыпочки и поцеловала в губы. – Ты ужасно красивый, когда ревнуешь. Впрочем, ты всегда ужасно красивый.
– А ты не просто красивая. Ты прекрасна. И принадлежишь мне. – Мэтт взял ее за предплечья, притянул к себе и уныло улыбнулся. – Ладно, я действительно ревную. Немножко. Чуть-чуть. Можешь смеяться. Ничего, я с тобой рассчитаюсь. Сегодня же вечером.
– Ты пугаешь меня. – У Карли расширились глаза. Эта мысль безмерно возбуждала ее. Если он собирается рассчитаться с ней в постели, то… – Кстати, для твоего сведения. Майк неравнодушен вовсе не ко мне, а к твоей сестре.
– Что? – Мэтт слегка вздрогнул. – К которой? Карли укоризненно покачала головой.
– Неужели у тебя нет глаз? К Эрин, конечно.
– Но она же в субботу выходит замуж… – Растерянный Мэтт обернулся и увидел, что все гурьбой идут к ним. – А она знает об этом?
– Думаю, да. – Карли освободила руки и отошла от него на шаг; как-никак они находились в церкви. – Как, по-твоему, мне удалось уговорить Майка в тот вечер поехать со мной? Он хотел заставить Эрин ревновать. Иначе он ни за что не согласился бы.
– О боже… – Мэтт посмотрел на нее и покачал головой. – Ох уж эти женщины. Не верю собственным ушам… А как по-твоему, Эрин интересуется им?