Никому не отдам

Чистякова Светлана

– Тихо, тихо, моя сладкая, - хрипло прошептал Саймон, - сейчас все будет...

Одежда слетела с него в мгновение ока, и он изнывающий от возбуждения, притянул её к себе. Головка члена скользнула по ней, снова, и ещё раз. Чуть погрузилась внутрь. Саймону показалось, что ее горячие губки поцеловали его, обхватили медленно, но нетерпеливо, дрожа, и он погружался в этот томительный поцелуй, сдерживаясь из последних сил, растягивая удовольствие, смакуя тот самый важный, самый сладкий момент, когда войдет в нее целиком.

Алёна сдалась первой, рванулась навстречу, обхватывая его ногами, прогибаясь в спине, и он оказался

внутри так глубоко, как только было возможно. Она, вцепившись в его плечи, беспрестанно стонала, бормотала, выкрикивала его имя, подаваясь навстречу сильным толчкам. С каждым движением низ живота все больше наливался жидким огнем, и было так хорошо, так горячо, так невыносиииимо... Саймон держал ее крепко, не прекращая двигаться, пока она билась в его руках, а потом наклонился к ней, содрогаясь всем телом, сцеловывая слезы с её мокрых щек. Когда удовольствие растворилось, оставив после себя удовлетворение, расслабленность и глубокую истому, Алёна открыла глаза и счастливо улыбнулась. Саймон смотрел на нее, поглаживая ее влажные от пота бедра и живот, проводя пальцами по соскам, наслаждаясь прикосновениями к её бархатистой гладкой коже.

– Я люблю тебя, малыш, - задумчиво проговорил он, убирая за ухо длинную спутанную прядь, и с упрямством добавил на своем языке: - никому не отдам ни за что! И пусть катятся все к Мордреду.

...Он любил её до поздней ночи, пока она опустошенная и вымотанная не вырубилась у него на груди, опутав руками и ногами, словно лиана ствол дерева. А он, лежа без сна, ласково обнимал её, вспоминая каждое мгновение, каждый крик и стон, каждую черточку любимого лица, запрокинутого в порыве страсти. Когда забрезжил рассвет, впуская свозь неплотно закрытые шторы первый робкий лучик восходящего солнца, он вспомнил про пару колечек, найденных им на раскопках, и о том, что он тогда подумал, что они когда-то принадлежали двум юным влюбленным. Таким же, как они. Он тихонько, чтобы не разбудить Алёну, выпутался из сонных объятий и, наспех одевшись, рванул к себе домой, решив, что, видимо, сам Мерлин послал ему эти старинные колечки. Он не мог обручиться с ней без благословения матери и старшего брата, он вообще не знал, что ждет их впереди, но подарить любимой старинное кольцо он имел право.

Его не было каких-то пятнадцать минут, но, когда он вошёл, застал её мечущейся на кровати в истерике.

"За что? За что?
– рыдала она, не открывая глаз, отмахиваясь от кого-то. Из-под век безостановочно текли слезы.
– Что ты хочешь от меня?! Оставь меня, пожалуйста!"

Саймон бросился к ней, тормоша в попытке разбудить, прижимая к себе, приговаривая:

– Ну, что ты, девочка моя. Проснись. Всё хорошо. Я с здесь, я с тобой, любимая...

Наконец, она открыла глаза, выплывая из тягучего кошмара, и спрятала мокрое от слез лицо у него на груди.

– Саймон, если бы ты только знал, какой ужас мне только что приснился...

– У нас в роду говорят - расскажи свой кошмар, и он уйдет вместе с ночью, - гладя её по волосам, тихо пробормотал Сай.
– Что так напугало тебя, малыш?

– Не что, а кто.

– Расскажи мне...

– Ладно, - Алёна ещё сильней прижалась к нему, словно ища защиты, тусклым голосом проговаривая каждое слово, будто стараясь, вытолкнуть из себя, выговорить вслух липкую паутину ужаса, опутавшую её сознание...

...Она

стояла на любимой полянке, но все вокруг было призрачно-нереальным, будто она находилась в каком-то другом, потустороннем мире. Вдруг почти рядом с ней вспыхнул столб ослепительного света, из него выступил мужчина. Высоченный, он был настолько совершенен и ослепительно прекрасен, что Алёна поняла - существо, которого она вначале приняла за человека, было им только внешне. Одни сияющие на безупречном лице аквамариновые глаза чего стоили! Или окутывающие его словно серебряный плащ, сверкающие белые волосы... "Может быть, это мой ангел-Хранитель?" - мельком подумала она и тут же забыла об этом. Потому что прекрасное видение подошло к разинувшей от немого восхищения рот Алёне и, проговорив хорошо поставленным баритоном несколько слов на языке, отдаленно напоминавшем наречие Саймона, положило узкую ладонь на её плечо. Ледяное прикосновение загадочного существа обожгло её не хуже открытого огня, а взгляд нечеловечески синих глаз излучавших что-то очень подозрительно похожее на ненависть пригвоздил к месту, словно метко брошенное копье.

"Что я тебе сделала, - жалобно спросила у него Алёна, - почему ты так смотришь на меня?"

Но существо лишь улыбнулось ей так, что захотелось сбежать подальше и спрятаться, а затем из земли вырвался чудовищный по силе протуберанец огня, окутывая жуткого незнакомца с головы до ног и прекрасное лицо, осыпаясь в пламени, словно скорлупа с яйца, превратилось в маску уродливого монстра, страшнее которой Алёна в жизни ещё не видела...

...Она замолчала, зябко поежившись, и Саймон задохнулся, будто от удара под дых - на её плече краснел след от ожога, похожий на три человеческих пальца.

Стараясь не выказывать панического страха от увиденного, он осыпал поцелуями заплаканное личико, спускаясь ниже и отвлекая внимание от чудовищной метки, еле слышно прошептал скрывающее заклятие. Тут же зацеловывая лёгкое жжение от контактной магии.

– Всё будет хорошо, малыш, - ласково прошептал он ей в ушко, а у самого в голове набатом билась сводящая с ума мысль "кто же ты такая, девочка моя, если тебя навестил ОН"...

Часть вторая

Глава 1

– ...Отец, ты уверен, что хочешь, чтобы я сделал это?

– Я всегда уверен в том, что говорю, Габриэль. Я хорошо обдумал все детали, и да, я хочу, чтобы ты сделал это.

– Ты ведь понимаешь, к каким последствиям это может привести?

– Безусловно. Но я желаю кое-что напомнить своему заблудшему сыну. Только я вправе вершить судьбы людей. И как бы он не прятал своих потомков, которые есть не что иное, как результат его игр с геномом мною же созданных существ, я все равно найду способ добраться до них.

– Но, по сути, ты собираешься принести в жертву...

– Эта жертва будет оправдана.

– Итак, ты хочешь, чтобы я... Но как тебе удалось провернуть это? Нам не дано пересечь черту, разделяющую миры.

– Вам - нет. Я - Создатель всего сущего. Самаэль - мой сын. Поэтому я могу.

– Но ведь это свяжет их настолько сильно, что они уже не смогут отказаться друг от друга.

– Именно в этом заключается твоя задача - ты должен вывернуться наизнанку, но сделать так, чтобы они не смогли существовать поодиночке.