Никто мне не верит
Шрифт:
Картины других случаев, которые могли закончиться для нее плохо: енот и нож из кухонного комбайна…
— Вы уверены, что не хотите кому-нибудь позвонить? Семье или другу? — спросила сестра.
Линн покачала головой.
Она знала, что, возвращаясь в квартиру, она оставляет себя совершенно открытой для удара.
Но у нее не было сил принимать меры предосторожности.
В течение нескольких часов она спала без снов, и когда проснулась, было уже темно. Она выбралась
Мазь, наложенная на ожог, привела к тому, что волдырь вскрылся. Рана кровоточила и намокала. Она снова подумала о том, как могли пострадать ее рот и горло.
У нее возникла смутная мысль, почему она не напугана еще больше.
Но она не чувствовала сильного страха.
Она подумала о тех детях, которые, накачавшись ЛСД, выпрыгивали из зданий, уверенные в том, что могут летать. У нее было подобное чувство. Гибель не имела значения. Она уже давно перешла эту грань.
Но разница была в том, что они ощущали себя могущественными. Она же чувствовала себя… почти мертвой.
Причин чем-то заниматься не было, поэтому она забралась обратно под одеяло.
Она снова заснула, но ее разбудил звонок в дверь. Она не хотела открывать. После еще двух звонков, она поднялась.
— Кто это? — спросила она через домофон.
— Майк.
— Я… не очень хорошо себя чувствую.
— Яуже знаю. Впустите меня, ладно?
Она снова почувствовала, что действует по принципу меньшего сопротивления. Она нажала кнопку, открывающую дверь внизу.
Когда она открыла дверь, он уже стоял за ней в своем свитере со словом «Тафтс». Его брови поползли вверх, когда он увидел ее, стоящей в ночной рубашке, большого размера футболке с изображением котят, свисавшей с одного плеча. Волосы падали ей на лицо и рассыпались по спине. Она не успела смыть студийный грим, и то, что от него осталось, пятнами покрывало ее щеки и глаза. В углу рта у нее была красная рана, из которой сочилась кровь.
Он включил свет, и она прищурилась.
— В рапорте было написано, что в вашей зубной пасте было обнаружено какое-то едкое вещество. Оно попало в рот?
— Нет.
— Они проверяют тюбик. Что случилось, вы почувствовали его раньше, чем начали чистить зубы?
— Угу.
Взяв ее за плечи, он подвел ее к свету и наклонился ближе, чтобы рассмотреть рану.
Ее мозг напоминал фотоаппарат, все видящий и замечающий, но не реагирующий. Он зафиксировал пальцы на ее голой коже, теплое дыхание на щеке. Он подметил запахи крема для бритья и кислой капусты.
— Должно быть, чертовски болит, — сказал он.
Она не ответила. Но она зевнула, а это причинило боль, и она вскрикнула.
— Они дали вам какой-нибудь препарат, чтобы наносить на рану?
— Да.
— Где он?
—
Он пошел и принес мазь, и намазал ее лопаточкой на рану.
— Давайте присядем, — сказал он.
Она последовала за ним в гостиную и села в кресло. Майк сел напротив.
— Когда вы купили эту зубную пасту? — спросил он.
— Я только что купила ее в аптеке на первом этаже дома. Я уже говорила полиции.
— Значит, кто-то добрался до нее там. Или был здесь. Но ведь ключ есть только у вашего брата.
Она положила свою растрепанную голову на спинку кресла. Она была ужасно измучена.
Майк встал и постучал ее по колену.
— Поговори со мной, Линн. Что с тобой?
— Я устала.
— Ты безразлична ко всему. Ты беспокоишь меня.
Фотоаппарат зафиксировал тревогу в его голосе.
Он сказал:
— Мы должны обсудить это. Ты должна проснуться и сделать это. Кто-то старательно пытается причинить тебе вред и сейчас предпринимает все более значительные усилия для этого, и мы должны знать, кто это. Ты слышишь меня?
— Да. Твой список.
— Давай составим его еще раз. — Он достал записную книжку и ручку. — Кара. Мэри. Оррин. Его жена. Твой брат…
Линн с трудом поднялась из кресла и пошла на кухню, опираясь на спинки стульев.
Майк наблюдал за ней с открытым ртом.
— Куда это, черт возьми, ты собралась?
Она не ответила. Он пошел за ней и нашел ее около холодильника, где она пила кока-колу из двухлитровой бутылки.
Он предложил:
— Я мог бы тебе ее принести.
Она закончила пить и протянула руку, чтобы поставить бутылку на место. Она выскользнула из ее рук. Майк подскочил, чтобы поймать ее, но не успел, и она приземлилась на босые ноги Линн, облив кока-колой весь пол, шкафы и их обоих.
Боль в ноге словно повернула в ней какой-то выключатель. Она почувствовала эту боль и липкую жидкость на ногах. Ее глаза наполнились слезами, когда она вдруг ощутила безмерное, ужасное отчаяние.
Майк отвел ее назад в гостиную. Она плакала и дрожала. Он прошел в спальню, взял с кровати одеяло и завернул ее в него.
Когда ее рыдания слегка поутихли, он произнес:
— Я знаю, что ты ненавидишь этот список…
Линн пробормотала что-то, чего он не расслышал.
— Что? — спросил он.
— В нем нет тебя!
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что может тыи есть тот человек, который это мне устраивает?
Он уставился на нее в изумлении.
— Может быть список — всего лишь один кусочек правды в соответствии с желаниями Майка? — закричала она, заливаясь слезами. — Ты заходил сюда! Это ты отравил мою пасту? Может, ты и есть настоящий псих? Ты позволил мне поверить в то, что это был Грег, хотя это был ты?