Никто не умрет
Шрифт:
Нужно было бы давно наказать нечестного работника. Но Акено все медлила, ждала удобного случая. И теперь она удовлетворенно наблюдала за приготовлениями матросов к отплытию. Да, она виновата перед братьями, ведь это она привлекла к делам вора. Но она сама и накажет виновного и, тем самым смоет с себя вину... океанической волной. Она мысленно улыбнулась - ей понравился каламбур "смоет вину... водой, водяной дракон примет его".
***
Береговые работники откатили от теплохода трап. Корпус корабля, одетый в красивые гирлянды огней и начал медленно отчаливать от берега. Ивана с молчаливым
Ивана глубоко вздохнула, потом снова и снова, пока не закружилась голова. Влажный пропитанный солью и йодом воздух наполнил ее легкие, и ей казалось, что голова кружится от счастья.
– Как должно быть замечательно жить в океане!
– сказала она мечтательно.
– Плавать вместе с дельфинами и не бояться ничего.
– Хочешь поплыть на этом корабле?
– переспросил кто-то рядом.
Ивана оглянулась. Низкий, чуть хрипловатый тембр, резко очерченные тенями скулы и глубокие складки у губ заставили Ивану засомневаться, мужчина перед ней или женщина. Но потом собеседница поправила прядь длинных волос, упавшую ей на лоб плавным не лишенным кокетства движением.
– Я думаю, с того корабля вид на наш берег замечательный, - сказала Ивана вежливо, - Я никогда не плавала ни на чем. Когда я начну работать, то в свой отпуск куплю билеты и поплыву в кругосветное плавание. Я побываю везде. Потому что прекраснее моря нет ничего. Можно, конечно, лететь самолетом, но это не интересно - сидишь и смотришь в маленькое окошко на облака. Все такое маленькой, как на картинке.
Акено метнула на бесхитростное лицо девушки испытывающий взгляд.
– А не боишься?
– Лететь на самолете?
– Нет плыть по океану.
Ивана улыбнулась. Ночной бриз трепал ее челку. Невидимая волна размеренно била в бетон, шипящими звуками возвещая о своем вечном превосходстве перед слабыми живыми существами, возомнившими себя хозяевами планеты. "Я - хозяин планеты".
– Грохотали валы, разбиваясь о бетонную набережную. "Я - вечен и неисчерпаем", - шептали, перекатываясь под властной рукой волн, камни галечника. Лязганье железа, скрежет, трели крановых звонков, крики портовых рабочих. Ивана раскрыла объятья этому миру, в котором все так прекрасно.
– Море - это жизнь!
– сказала она мечтательно.
– В море погибает много людей. Представь себе, что ты там, на борту этого судна.
– Едко сказала собеседница, - Представь себе, что ты один из пассажиров вон той старой посудины, которую давно пора списать по старости. И представь себе, что этот теплоход в полной темноте начинает тонуть. Страх охватит твою душу. Ничего, кроме ужаса смерти, не будет волновать тебя. Ты будешь метаться по железным переходам, сталкиваясь с мокрыми телами других пассажиров. Поток воды хлынет через открытые двери, сметая людей со ступенек, не оставляя им шансов выбраться из металлического гроба. Крики отчаявшихся, трупы всплывают
Перед внутренним взором Иваны развернулась нарисованная словами незнакомки картина. Ей показалось, что она слышит крики о помощи, доносящиеся со стороны моря, оттуда, куда ушел корабль. Нет, это ревет вода, ворочая по дну камни, монотонно накрывая их своей свинцовой тяжестью.
– Это ужасно!
– воскликнула она.
– Это - жизнь, - усмехнулась Акено.
– Я знаю, что иногда корабли тонут. И люди тоже тонут вместе с ними, но я никогда не думала, что это выглядит так... страшно. Вы говорите так, будто тонули когда-то. Вы это все видели? Правда? Бедная. Вы видели и ничего не могли исправить. Как я вас понимаю! Как мне жалко всех людей на земле, которые погибли. Если бы я могла сделать так, чтобы никто никогда не умирал, то я непременно сделала бы это. И Вы бы сделали, каждый сделал бы, я уверена.
Ночь опускалась на порт, закрывая его темной вуалью. Бледное расстроенное лицо девочки было единственным светлым пятном на фоне серых силуэтов контейнеров. Акено опомнилась: "Зачем я это говорю? Завтра, когда она узнает о катастрофе, она вспомнит меня и расскажет о нашем разговоре в милиции".
– Ты что, испугалась?
– Она хищно оскалилась, пытаясь изобразить улыбку, чтобы сгладить впечатление от своих слов, - Не надо бояться, глупая. Я пошутила. Я сама мужа в рейс проводила, он у меня матрос. Это просто шутка такая. У нас, наоборот, говорят, что если говорить плохо, то случится обязательно хорошо. Примета есть. Потому мы всегда так на прощанье говорим.
Сказав это, Акено поспешила скрыться в проходах между контейнерами.
– Мне один очень умный человек, ученый, сказал, что информация не исчезает и там, где плохая появляется, то плохое в этом месте случается. Я теперь не усну всю ночь, буду думать о том, чтобы ничего не случилось с кораблями, которые сейчас в море. Может быть, моя мысль тоже накопится в этом месте и ничего такого, о чем вы сейчас сказали, не произойдет хотя бы с тем кораблем, - с надеждой сказала Ивана, не заметившая ее исчезновения.
Включились прожекторы. Ивана посмотрела на то место, откуда недавно с ней разговаривала незнакомка, но там никого не было. Зато в свете ярких ламп ее заметила Соня, которая уже давно ее искала ее и даже привлекла к поискам местного милиционера.
– Ивана! Я так испугалась. Боже мой. Разве можно так далеко убегать?
– воскликнула Соня, подбегая. Она запыхалась, и голос ее прерывался то ли от волнения, то ли от быстрого шага.
– Ты видела женщину, с которой я только что говорила?
– спросила Ивана.
– Нет, никакой женщины я не видела. А ты что такая расстроенная? Побледнела, как мел.
– Она сказала мне, что корабль может утонуть.
– Ох, я так и знала, что какая-нибудь из портовых вертихвосток испортит тебе настроение. Не верь никому, когда тебе говорят гадости. Они тебя не касаются. Люди сами себе придумывают гадости. А потом считают, что они есть на самом деле.
– Ну, если все в порядке, я пойду, - напомнил о себе милиционер.
– Нет-нет, товарищ милиционер. Вы должны отвезти нас в гостиницу.