Никто не услышит твой зов
Шрифт:
В этот момент в переговорной появился Ворон. Штанина у него была пропитана кровью, а в руке он держал трость. Иван удивленно посмотрел на сцену «Константинов приручил Фотю» и почесал затылок:
— М-да, дело не в сущности… — пробормотал он. — Видимо, я и правда не очень хорошее существо.
Потом он обвёл взглядом помещение и остановил его на Катерине. Та еще сильнее вжалась в кресло.
— Я тебе куда сказал стрелять? — нахмурился Иван.
— В голову, — пискнула девушка.
— А ты?
— В ногу… я хотела живым взять…
—
Взбешенным Ивана видели крайне редко, и никто не помнил, чтобы он когда-то так кричал.
— Не было там никого! — чуть не плача крикнула Екатерина. — Только ты и этот… Жертва эта! И ты… Ты… Да кто вы все такие?!
— Так, стоп! — встал с места Шилов и строго посмотрел на подчинённую. — Угомонились! Иван, присядь. Удивляюсь, как ты с ранением вообще на ногах.
— А нам это не особо мешает. Мы же демоны, — Иван в упор посмотрел на девушку, отвечая на ее вопрос. — Страшные японские демоны акудзины.
— А что у вас в Интерполе все такие? — спросила она, немного успокаиваясь.
Марк не сдержался и засмеялся в голос:
— Не знаю как в Интерполе, но в Седьмом отделе все.
Катерина перевела подозрительный взгляд на своего начальника.
— Я человек, как и ты, — мягко улыбнулся Шилов. — Но сейчас это не важно. Важно, что ты видела. Думаю, лучше допросить Екатерину и отправить ее домой вместе с Фотей. Собаке и правда тут не место.
Он оглядел присутствующих и, не встретив возражений, повернулся к девушке, кивком попросив рассказать, что было.
— Мы патрулировали парк, как обычно. Все было тихо. Потом я кинула Фоте палку, и он убежал ее искать. Его долго не было, и мы забеспокоились. Пошли его искать и услышали, что он рычит. Подумали, белку встретил, — начала говорить девушка и чем больше она говорила, тем спокойнее и увереннее становился ее голос. — А потом этот… Иван то есть схватил меня и рот зажал. Я обернулась, а у него глаза светились красным. Страшно. Ни белков, ни зрачков, словно кровью заплыли. Он сказал, что маньяк такой же как он, и он где-то впереди. Сказал, чтобы я стреляла в голову, и испарился. Просто растаял в воздухе. Я достала пистолет и пошла в ту сторону. Услышала, что Фотя заскулил. Когда вышла на поляну, никого там не было. Только Иван держал жертву за руку…
— И? — настойчива потребовал продолжения Шилов.
— Я подумала, что он обманул, и никакого маньяка нет, то есть это Иван маньяк. Решила брать живым и ранила в ногу. Я думала, он не сможет исчезнуть раненым.
Акуздины заулыбались, только Константинов и Шилов оставались серьезными.
— Деточка, чтобы я не смог прыгнуть, надо было нам пистолетами поменяться, — фыркнул Иван. — Теперь я ранен. Медики сказали дырка будет три дня зарастать. Повезло, что кость не задета. Теперь мне нужна любовь, ласка и уход. И кофе в постель. И поскольку ты виновата в том, что я стал на три дня калекой,
— Хватит паясничать! — прикрикнул на него Константинов. — Тоже мне калека! Сядь лучше. А ты пиши! Да во всех подробностях!
Он подвинул к девушке бумагу и ручку, и Катерина начала записывать события этой ночи. Никто не начинал разговор, пока человечка была в отделе. Чем быстрее напишет и отправится домой с подправленной памятью, тем будет лучше. А то начнет уши греть, будет отвлекаться и других отвлекать.
Впрочем, она и так отвлекалась. Ворон, как назло, уселся рядом и положил руку на спинку ее кресла. Однако ему никто ничего не сказал.
Когда Катерина отложила листы, и Шилов с Константиновым прочитали написанное, они удовлетворённо кивнули. Затем Олег Дмитриевич обратился к Лежакову:
— Пётр, доставь девушку домой и сотри ей память о сегодняшней ночи, в той части, где она видела сущность Ворона. Пусть думает, что, когда они наткнулись на поляну, жертва уже была того, мертва, а маньяк покинул место гораздо раньше.
— Понял, — кивнул Лежаков, поднимаясь и подзывая Фотю к себе.
Собака на удивление послушно поспешила к акудзину. Катерина встала, испуганно глядя на своего провожатого, но тот этого будто не заметил и положил руку ей на плечо.
— Екатерина сосредоточься на свой квартире, вспомни в подробностях одну из комнат. Туда-то мы и переместимся, — вежливо попросил Лежаков, но перед тем, как потянуться к сущности, уставился на Ивана, который дёргал коллегу за рукав куртки, словно ребенок родителя.
— Петр, не в службу, а в дружбу, внуши ей, что она согласилась выпить со мной кофе завтра. А нет, не завтра! До завтра я не оклемаюсь. Тогда в понедельник.
Девушка чуть не задохнулась от возмущения, но ответить не успела. На ее защиту встало начальство в лице Шилова.
— Иван, я понимаю, что Екатерина красивая девушка, но она и ценный сотрудник. Манипуляция с мозгами моих сотрудников в личных целях недопустима. Мы же все цивилизованные люди?
— Вы да, а я не человек, — нагло усмехнулся Ворон.
— Хорошо. Цивилизованные существа, — исправился Шилов.
— Эх! Что вы за существа такие? — уныло вздохнул Иван. — Не даете личную жизнь устраивать. Ладно, Пётр, не надо. Сам потом справлюсь.
Лежаков ничего не ответил. Жестом попросил Екатерину сосредоточится, и через пару мгновений они исчезли.
Едва они испарились, в переговорной появилась Прохорова. Она обвела присутствующих усталым взглядом и оставила его на Марке. Тот встал, предлагая ей свое кресло, а сам взял другое и устроился рядом.
Прохорова устала. Впервые он видел ее реально уставшей. Захотелось обнять и подбодрить. Он положил руку ей на колено и тут же замер. Сейчас получит. Жанна не любила показывать чувства на публике, но, к удивлению Марка и собравшихся, Прохорова ничего не сказала, и руку его не скинула. Просто устало откинулась на спинку и прикрыла глаза.