Никто не узнает
Шрифт:
Водка лилась рекой, народ быстро пьянел. Янышев и сам чувствовал легкий хмель в голове и было хотел перейти на воду, но пригласили танцевать и гостей, и первым вышел Нотман. В компании трех полуобнаженных Снегурок он чувствовал себя более чем комфортно, вилял бедрами, размахивал руками и даже свистел. Остальные коллеги тоже не отставали,
– Ты чего один грустишь? – послышался над головой голос Ани. Она раскраснелась от танцев и спиртного, сняла короткий пиджачок, оставшись в маленьком черном платье на узких бретельках, а высокая прическа слегка растрепалась.
– Я не грущу, – постарался улыбнуться и перекричать музыку Тимур.
– Тогда давай выпьем!
Девушка обошла стол и уселась рядом с парнем. Нашла пустую рюмку, початую бутылку коньяка и протянула все это Тимуру. Тот покачал головой и указал на бокал с вином. На что Аня фыркнула, вылила вино в рядом стоящую кадку с фикусом и втиснула в руки парня коньяк. Настроение поползло вверх. Такого поворота событий Янышев не ожидал, но решил воспользоваться им и щедро плеснул напиток в рюмки. На вкус он оказался ужасным, обжег язык и гортань, сбив дыхание. Девушка, смеясь, заставила съесть несчастного лимон, после чего тот почувствовал себя значительно лучше как физически, так и душевно.
Маленькую компанию за столом заметил Михалыч и решил присоединиться. Вскоре подошли и другие соседи, а ведущий, обнаружив
«Наверно, именно так выглядит опьянение, – думал Янышев, налегая на рыбу. – Надо больше есть и танцевать, а то совсем развезет».
Ко времени второго тура танцев Тимур насчитал пять выпитых рюмок. Появилось какое-то странное давящее чувство, словно его гнет к полу непреодолимая сила. Он мотнул головой и постарался взять себя в руки, к тому же Аня усердно пыталась его поднять.
– Мы куда? – спросил ее Тимур, кое-как совладав с земным притяжением.
– Танцевать! Моя любимая песня, – радостно сообщила девушка и повела парня в гущу толпы.
Мерцающий свет бил в глаза, заставляя чувствовать опьянение сильнее. Нескладные телодвижения, которые совершал Тимур, вызывали у него приступы истерического смеха. Он крутил кистями рук, словно ребенок, приседал и топтался на месте, пытался повторить движения за Аней, но снова останавливался и заходился смехом.
Внезапно повеяло знакомым запахом туалетной воды. Он окутывал и проникал внутрь, пробуждая яркие обидные воспоминания. Всю веселость как рукой сняло. Чтобы понять, кто танцует рядом, не было нужды поворачивать голову, но Тимур это сделал и уставился на широкую спину, обтянутую черной тканью. Постучав в нее костяшкой пальца, как в дверь, он дождался, когда Нотман повернется к нему лицом, и, задрав голову, громко произнес:
– Ты – козел!
Стоящая рядом женщина всплеснула руками, Аня пьяненько захихикала, Нотман не изменился в лице, лишь поднял одну бровь, чем еще больше разозлил Тимура и заставил продолжить свою несвязную речь:
Конец ознакомительного фрагмента.