Никто не заплачет

Дашкова Полина Викторовна

— У вас есть какие-нибудь инструменты? Отвертка, плоскогубцы?

— А что? — удивилась Вера.

— Там кран подтекает, надо починить.

— Вот бы к нам хоть раз такой гость пришел, — вздохнула Соня, — у нас в доме все подтекает.

— Давайте лучше завтракать, — Вера поставила на стол три тарелки и выключила огонь под сковородкой, — омлет надо есть сразу, а то он осядет, будет не так вкусно.

— Хорошо. Но потом я все-таки починю кран. Терпеть не могу, когда вода капает.

— Федор, а вы случайно не сантехник? — спросила Соня, усаживаясь

за стол.

— Нет. — Он отправил в рот кусок черного хлеба.

— А кто?

— Я работаю охранником в небольшой фирме.

— Серьезно?! А почему у вас нет квадратного бритого затылка и пудовых бицепсов? — Соня глядела на него с любопытством.

— Потому, что это вовсе не обязательно. — Он аккуратно отрезал вилкой кусок омлета, не спеша прожевал. — Вера, вы замечательно готовите.

— На самом деле я почти ничего готовить не умею, — улыбнулась она, просто есть несколько блюд, которые у меня неплохо получаются.

— У охранника обязательно должно быть много мускулов и мало мозгов, авторитетно заявила Соня.

— Ничего подобного, — покачал головой Федор, — совсем наоборот. Верочка, а чем вы занимаетесь?

— Я переводчик…

Мягко и ненавязчиво он стал задавать Вере вопросы о ее работе и личной жизни. Казалось, ему действительно интересно узнать про нее как можно больше. Но ни один из вопросов не был бестактным и странным для первого разговора малознакомых людей.

После кофе он вспомнил о кране и, несмотря на Верины возражения, заставил показать, где стоит ящик с инструментами.

— У вас еще стиральная машина током бьет и выключатель неисправен. Вы занимайтесь своими делами, а я все починю, — сказал он.

— Федор, это неудобно. Мало того, что вы нашли нашу собаку…

— Неудобно, когда случается короткое замыкание. Честное слово, Верочка, мне это только в удовольствие. Я люблю спокойную домашнюю работу. У меня дома все исправно, даже жалко бывает, что нечего чинить. А у вас там, кажется, факс жужжит. Вы не обращайте на меня внимания. — Он осторожно, кончиками пальцев, притронулся к ее руке и произнес еле слышно:

— Как хорошо, что вы не замужем.

Вера почувствовала, что краснеет.

— Я пойду погуляю! — послышался голос Сони. — Там девочка вышла, с которой я позавчера познакомилась. Я ее в окно вижу.

— Ладно. Только ненадолго, — ответила Вера. Из факса выползала новая порция экологических воззваний. Прежде чем сесть за письменный стол, Вера подошла к зеркалу. Нет, лицо ее не пылало, на щеках был только легкий румянец. Она провела щеткой по волосам. Из ванной раздавалось тихое позвякивание. Стасу Зелинскому никогда бы не пришло в голову что-то починить в ее доме…

— Садись-ка ты работать, — сказала Верочка своему отражению, вздохнула, села за стол и включила компьютер.

Текстов накопилось много, и через несколько минут она уже ни о чем, кроме перевода, не думала.

— Это что-то экологическое? — услышала она голос у себя за спиной и вздрогнула.

Федор вошел в комнату бесшумно, стоял, держась за спинку ее стула и глядя

в экран компьютера, на котором светились строчки русского текста. Вера оглянулась и посмотрела на него снизу вверх.

— Да, это материалы для экологической конференции.

Он стоял совсем близко. Сквозь тонкую футболку она чувствовала, что от него исходит напряженное тепло, будто он сам наэлектризовался, пока чинил стиральную машину.

«Мы одни в доме, — подумала она, — я его совершенно не знаю…»

— Там уже ничего не течет и не стреляет, — сказал он совсем тихо, — и я не могу придумать никакого предлога, чтобы побыть с вами еще хоть немного.

Вера не знала, что ответить. Всего лишь два дня назад она размышляла, не обратиться ли в брачное агентство. Конечно, не всерьез, но ведь мелькнула такая дурацкая идея. А это нехороший признак, особенно когда тебе тридцать и рядом действительно никого нет. И вот пожалуйста — замечательный молодой человек, как на заказ: спокойный, хозяйственный, одинокий, Мотю нашел, все в ванной починил, смотрит ласково и уходить не хочет. Но какой-то он… совсем чужой, из другого теста. Даже не в том дело, что охранник. Просто чужой, и все.

На самом деле, не хочется сейчас никаких новых переживаний, отношений, сначала надо разобраться в своей старой ненужной любви. Вроде бы нет ее больше, а все равно надо разобраться. Пустота какая-то внутри. Легкость и пустота. И вообще некогда сейчас, вон работы сколько.

Однако не выгонять же его. Некрасиво это.

— Есть предлог! — улыбнулась Вера. — Кофе мы уже пили, теперь я вас чаем угощу.

За чаем болтали о всякой ерунде, Федор стал расспрашивать про экологию, Вера сама довольно смутно разбиралась в этом, рассказывала то, что успела уразуметь из переведенных текстов.

— У вас бывает свободное время? — спросил он, когда Вера проводила его в прихожую.

— В принципе есть. Но сейчас очень много работы.

— А если я приглашу вас куда-нибудь? — спросил он осторожно и нерешительно.

— Смотря куда.

— В кино сейчас не ходят. Из дискотечного возраста мы с вами выросли. Театры все на гастролях. Остается ресторан или кафе. Я зайду за вами завтра вечером, часов в семь.

— Что, прямо завтра?

— Ну, можно и сегодня.

— Нет, лучше сегодня я поработаю побольше и освобожу завтрашний вечер.

Вера удивилась, что не видно и не слышно Матвея. Час назад, до блеска вылизав свою миску, пес ушел в мамину комнату и забился под стол. Обычно он всегда выбегал в прихожую, когда слышал там голоса.

— Матвей, — позвала Вера, — выйди, попрощайся. Услышав свое имя, пес как-то вяло приковылял в прихожую.

— Счастливо, Мотя, будь здоров и больше не теряйся, — Федор потрепал его по загривку.

Вместо того чтобы приветливо помахать хвостом, как он обычно делал, провожая гостей, пес почему-то вдруг дернул головой, оскалился и вжался в Верину ногу, словно искал защиты. Вера с удивлением заметила, что он крупно дрожит, а хвост совсем исчез между задними лапами.