Нил и египетская цивилизация
Шрифт:
Египтяне были людьми словоохотливыми, и перо их, как и язык, работало без устали. То, что сохранилось от египетской литературы, – всего лишь малая часть наследия народа, рассказывавшего о себе на протяжении четырех тысяч лет. Любой выдающийся исторический период сопровождается созданием произведений, обладающих особым социальным характером. Как и повсюду, в Египте литература служила зеркалом, отражающим социальную жизнь страны.
В первый период, период Древнего царства, преобладает религиозная литература, раскрывающая мировоззрение жрецов Гелиополя. В это время были написаны такие известные произведения, как Тексты пирамид, откуда мы черпаем сведения об истории, религии и интеллектуальной жизни Египта того периода. Я так часто обращался к этим письменам в части второй, что нет нужды возвращаться к ним теперь. Они начертаны на камне, а об их религиозной направленности свидетельствует
Подобно скульптуре, живописи и другим искусствам, литература вначале служила лишь для украшения храмов и гробниц и должна была соответствовать архитектурному плану.
В мемфисских гробницах сцены из повседневной жизни, с их свободным, непосредственным стилем, резко контрастируют с ритуальным декором. Надписи над изображениями передают обычную речь, это короткие фрагменты, которые порой напоминают народные песни. Вот песня пастуха, ведущего свое стадо через болота:
Пастух в воде, словно рыба.Он болтает с сомом и приветствует оксиринха.О Запад! Откуда же идет этот пастух? Он – пастух Запада.Здесь пастух имеет в виду, что тяжелая жизнь сведет его в могилу.
Слуги, носившие на своих плечах тяжелые паланкины богатых землевладельцев, облегчали себе существование песнями:
Воистину счастливы носильщики!Тяжелый паланкин куда лучше легкого.В общей массе религиозных произведений эти мирские сочинения совершенно теряются.
Второй период начинается с социальной смуты. Это время между Древним и Средним царствами, когда египетское красноречие буквально расцвело. Во-первых, религиозная литература пролагает путь для литературы социальной. Использование папируса облегчает процесс творчества [362] . Все вокруг вызывает интерес, побуждая к размышлениям, наблюдениям.
362
Этот писчий материал изготавливался из обработанного волокна папируса. Полотна материала нарезались на полоски различных размеров, иногда длина их достигала 36 метров. Писали на папирусе тростниковым пером (каламусом). В распоряжении писца были две чаши – для красных и черных чернил, а также сосуд для воды (рис. 39).
Писец пользовался скорописью – иератикой и писал справа налево, располагая текст вертикальными столбцами или горизонтальными строками равного размера, образовывавшими страницы. Остальная часть папируса оставалась свернутой, писец придерживал ее левой рукой. Из экономии иногда писали на черепках (остраконах).
Культурному классу знакомы тревога, сомнения, отчаяние. Людей обуревало любопытство, надежда, жадность, их опьянял успех. Как и при любой смуте, интеллект вступил в конфликт с грубой силой. Ум больше не мог пребывать в праздности. И все же кое-кому удалось найти убежище в себе. Влияние некоторых мыслителей оказалось благотворным, и в смятенном обществе появились семена разума. В период царствования фараонов из Гераклеополя (IX и X династии) египтяне увидели «Поучения для Мерикары», «Сатиру на ремесла», «Сказ крестьянина», которые словно в зеркале отразили политическое положение в стране. К тому же периоду относятся различные повествования о временах анархии, изложенные от имени старого мудреца или жреца. Следует отметить, что в данной литературе религиозный аспект практически отсутствует. Если социальный порядок рушится, то оттого, что расшатался его догматический фундамент.
И много лет спустя после восстановления порядка память о смутных временах продолжала волновать умы египтян. Наш список текста, «Наставлений», принадлежит XVIII династии. В гробницах были начертаны слова песни, певшейся под аккомпанемент арфы. Горький скептицизм скрывается под веселостью и смирением.
С воцарением XII династии страх, вызванный революцией, уступил место чувству уверенности и защищенности.
Общество подверглось реорганизации, осирисовские ритуалы уже не были привилегией немногих избранных. Появляется новая религиозная литература – тексты, написанные на гробах и саркофагах, а позднее и на папирусе. При помощи этих текстов все добродетельные люди смогут попасть к богам на небо. При дворе создана литературная школа, восхваляющая изысканность стиля и скромность. Анонимным авторам мы обязаны прекрасными историями, такими как «Синухет» и «Потерпевший кораблекрушение», повествующие о приключениях беглеца, рисковавшего жизнью в Сирии,
С началом Нового царства литература, как и общество, становится свободнее и уже не так строго удерживается в национальных рамках. Расширение Египетской империи и религиозная реформа Эхнатона стали новыми источниками вдохновения. Искусство в период Эль-Амарны секуляризуется. Литература отходит от традиционных форм, используя простоту и свежесть народной речи, превращая последнюю в достояние образованных слоев общества. Язык простолюдинов с его просторечными оборотами и аналитической конструкцией приносит с собой живость, свежесть восприятия. Лучшие образчики такой речи использованы в «Сказах», написанных, вероятно, для детей. Религиозная литература тоже черпает вдохновение в народном источнике. Знаменитые «Гимны Атону» – это искреннее выражение любви человеческих существ к богу.
Последующее возвращение к доктрине Амона-Ра сопровождается возрождением жреческой литературы. Гимны Амону, метафизические рассуждения о созидательном Слове и управлении Вселенной Троицей, а также принадлежащие перу писцов, посвященные вопросам нравственности трактаты – вот плоды традиций.
Рассуждения о морали встречаются в изложенном прекрасным языком трактате «Максимы писца Ани», в котором можно прочесть, например, о сыновних обязанностях: «Удвой количество хлеба, что ты даешь своей матери. Поддерживай ее так, как она поддерживала тебя… После того как ты родился, она три года носила тебя на своей шее и кормила грудью. Грязь твоя никогда не отвращала ее. Она никогда не говорила «Зачем все это?». Она повела тебя в школу, где ты научился писать, и каждый день она ждала тебя у школы с хлебом и пивом. Когда ты вырастешь и женишься, обзаведешься своим домом, обрати взор в прошлое, когда твоя мать родила тебя… Пусть она никогда не упрекнет тебя, не обратится с мольбами к богу, да не услышишь ты от нее жалоб!»
Моралиста волнуют и отношения с женщинами: «Берегись неведомой женщины, никем не знаемой в ее городе. Она словно вода – глубока и безбрежна, и никто не знает ее пределов. Если женщина, муж которой в отлучке, говорит тебе: «Я прекрасна», когда никого нет рядом… слушать ее – смертный грех».
Документ, который может основываться на личном опыте автора или же являться чисто литературным трудом, дает нам представление о супружеской жизни. Муж жалуется на свою покойную жену, которая без всякого повода преследует его. И вот он пишет письмо ее духу (Ах), стремясь избавиться от ее навязчивости:
«Зачем ты причиняешь мне зло, удручающее меня? Что я сделал тебе, что ты подняла на меня руку, ведь я не причинил тебе никакого зла. Я призову тебя на суд Девяти богов Запада, и они на основании этого письма решат, кто из нас прав…
Что я сделал тебе? Когда я был молод, ты была моей женой и я был рядом с тобой. Когда мне предлагали работу вдали от дома, я не соглашался, не желая причинить тебе боль. Я никогда ничего не скрывал от тебя. Никто не скажет, что я замышлял зло против тебя… никогда я «не входил в другой дом» [не помышлял о разводе]. Когда увезли меня туда, откуда я не мог вернуться, я посылал тебе масла, хлеб, одежду. Я никогда не посылал ничего подобного в другое место… Когда ты заболела, я привел к тебе врача, он принес тебе лекарства и делал все, что ты просила…
Когда я сопровождал фараона на юг, в мыслях своих я всегда был с тобой, восемь месяцев я не ел и не пил. [После твоей смерти], вернувшись в Мемфис, я взмолился фараону, и он отпустил меня к тебе, и я плакал по тебе. Я дал одеяния и украшения, чтобы запеленать тебя… Вот уже три года я живу один и не «ушел в другой дом»… А что касается сестер в доме, я не подходил ни к одной из них!» [363]
Не угас и народный талант. В эпоху Нового царства появляются написанные демотическим письмом «Удивительные истории» о приключениях наемников, ставших наместниками и царями, а также прекрасные «Любовные песни», искренний сдержанный лиризм которых показывает нам египтян с новой стороны.
363
Лейденский папирус.