Нилачала. Перезагрузка
Шрифт:
Гл. 2 Затяжной депресняк или все крошки в постель!
«Наверное, это уже никогда не закончится – мой день сурка», – обреченно-равнодушно думала Дашка, просыпаясь в очередной раз в очередное своё деньсурковое вчетырехстенахзключенное утро: «Ну, и так можно жить. Человек же ко всему привыкает. Значит, другого я не заслужила…Так что хвост пистолетом – и впахивать» …
Все её мечты, связанные с «вступлением» в ряды ИСККОН (международного общества Сознания Кришны), развеялись в пух и прах, когда… сбылась её самая заветная мечта – в 40 с гаком Дашка выскочила замуж. Да-да, наша полнеющая пигалица с невесть какой биографией и без гроша за душой смогла-таки откопать себе мужа. Пять лет доблестного служения на поприще преданности дали свои плоды. Так что приходите девки к Кришне, служите Ему бескорыстно и до
Мало того, что уехала в местечковую дыру из почти мегаполиса, от детей, друзей и храма, так ещё и встретили её в этой дыре-приветили, на любовь ответили. Шишки посыпались отовсюду: и муж – злобный гений, и ятра – сплетники и дикари-неотесы, и с работами-карьерой в этом городе полный швах.
И окопалась Дашка, пардон, Даршана деви даси тепереча уже (инициацию наша героиня получила залпом – сама не поняла, как это произошло. Само собой, по милости и огромным авансом) в своей маленькой уютной норке – дома. Вспомнила детство золотое, когда ей из дому никуда и не хотелось. В детстве Дашка-примерная девочка готова была целыми днями напролет, не думая ни о времени, ни о перспективах играть в куклы, рисовать и читать книжки. В зомбоящике ей кроме мультиков и «В гостях у сказки» ничего не нужно было. А это по часу в день максимум. Вариантов же игр и чтения было море: можно пошить одежки пупсам, слепить им из глины или пластилина мебель. Потом заняться бумажными куколками: рисовать им роскошные наряды на все случаи жизни, делать из тетрадок толстые гардеробы и подписывать «ящички»: пальто, летние платья, комбинезоны… Потом взять толстенную книгу сказок Афанасьева или сказки народов мира и унестись в дивную реальность или долго-долго разглядывать картинки в детской энциклопедии искусств… Проголодавшись, закинуть в себя любимый молочный суп из термоса, оставленного мамой. Счастливейшее ж время! И Дашка начала вспоминать его и заново воплощать в жизнь….
Нет, не так. Надо ещё кое о чем здесь рассказать вам, дорогие читатели, для полной картины. Сначала Дашка ж пыталась в этом забытом Богом месте – в тамагунном городке – произвести революцию, нас же ждут великие дела, так и местечко надо встряхнуть! Как-то: разоблачить преступления мужа и его друга, коих совершено в отношении некоторых личностей превеликое множество, дойти с этим разоблачением до начальственной верхушки российского джибиси, и тд и тп. Но Гуру-Махарадж так настучал Даршане по шапке, что ей надолго расхотелось воевать с кем бы то ни было. Наконец, путем превеликих крюков и ломов, дамой пылкой, но и вполне разумной было понято: все наши беды – внутри нас. Только изменив себя мы можем изменить ситуацию вокруг, наоборот – не выйдет, хоть ты трижды благословлена Нараяной на великие дела…
Ну и волшебным образом друг мужа всё чаще и чаще начал уезжать в длительные командировки из города, вследствие чего катастрофическое события в местечке поуменьшились. Муж всё реже стал проявлять свои тиранические наклонности, потому как Дашка догадалась об одной наимудрейшей схеме: не дергай его, не доставай разоблачениями и замечаниями – и он успокоится.
Вот после таких трехлетней протяженности революций и войн наступил только этот тихий домашний мир с возвращением Дашки в детство. Мир, конечно, относительный, потому как лености и наглости у мужа таки не поубавилось: крошки в постели всегда наличествовали из-за любви сибарита ко вкушению на диване. Дашке приходилось волочь на себе всё домашнее хозяйство, да ещё и горбатиться на родителей мужа в их саду. У детей в их мегаполисе тоже было всё далеко не гладко, что прибавляло Дашке седых волос. Но таки затяжной депресняк медленно, но неизбежно таял, обретались некие внутренние смыслы даже в такой вот одиночнокамерной жизни, несмотря на крошки в постели…
И однажды, когда тетушка, окопавшись в своем мирке, вылизав до возможного тщания уютную маленькую квартирку и присев посмотреть милую сердцу классику (экранизация «Бесов» Достоевского, пожалуй, подойдет), поднесла ко рту кусочек свежей булочки с маком…в инет к ней постучалась некая странная личность…
Глава 3. Ничто не слишком, или одно утро перфекциониста
Согласитесь, это все таки приятно – родиться совершенным. Встать утром, случайно увидеть свое отражение в начищенном до блеска полу и … забыть про все на свете. Джаганнатха дас часто вспоминал об этой лиле Кришны – как тот влюбился в свое отражение, не веря, что облик, отраженный в зеркале пола – его собственный. То, что при этом Кришна думал, что хочет насладиться
В этом Джаганнатха уверяли ещё с пеленок. Его нежная, почти женская красота – тонкие, плывущие, неуловимые линии губ, бровей, абрис всего стройного гибкого тела, красота движений не оставляли в том сомнений. Пожалуй, в его облике не было четкости, законченности – казалось, что творец оставил своё произведение на полпути, чего-то не договорив, не домыслив, упустив некую деталь. Но Джаганнатха и это не смущало. Пусть его многочисленные воздыхатели дорисуют сами для себя его наипрелестнейший портрет…
К тому же, Джаганнатх дас был прекрасным поэтом, и он это прекрасно знал. Он знал, что его поэтическим изложением «Шримад Бхагаватам» восторгаются все без исключения, и будут восторгаться ещё века и века. Творения Радхарани ведь безупречны!
Несмотря на то, что всё красавцу Джаганнатху давалось легко, он ещё и прилагал к исполнению задуманного максимум усилий – во всем хотел быть безупречен. И, играючи, великий Джаганнатх оттачивал поэтические образы, явившиеся ему из духовного мира, нашептанные самой Радхрани, то есть им самим.
В это утро Джаганнатх, приведя в порядок свое божественное тело, решил, что больше не будет повторять днями напролет Святое имя вместе со своим одержимым учителем – Харидасом Тхакуром. Сколько можно тратить на это драгоценное время! Его ждут великие дела – Джаганатх придумал дописать недостающие пять глав в десятую песнь Шримад Бхагаватам – так сказать, из первых уст поведать об отношениях Радхи и Кришны. Вот написанием этих глав сегодня с утра и займется его святейшество, как в шутку себя называл великий Джаганнатх… Главы будут в разы поэтичнее – кардинально отличаться от суховатого текста самого ШБ, в них будут пикантные детали, множество красивых оборотов и сладких метафор, этими главами испокон веков будет зачитываться весь мир. Ну, хватит пустых мечтаний, нужно браться за великую работу…
Глава 4. Секрет Рати
Первым желанием Рати было, несмотря на улюлюканье толпы, рвануть за прекрасной незнакомкой. Но у мужчин разум обязан побеждать чувства, особенно когда это касается служения. Его хозяин ждал новой гамчхи, необходимо было найти достойный отрез… Упрямо тряхнув гривой непослушных кудрей, презирая свое заляпанное дхоти, Рати нарезал круги по базару Нилачалы, собираясь во что бы то ни стало найти то, что искал. Ну, вот и они – аккуратными стопочками сложенные в углу маленького пандала, вполне тонкая ткань (нижнюю одежду негоже выкладывать в первые зазывные ряды – это вам скажет любой мало-мальски разбирающийся в своем деле торговец). Рати помял уголки тканей, выбрал неброского оттенка и мягче на ощупь (Рати знал, что у хозяина нежнейшая кожа), как полагается, поторговался, выторговав пару рупий, и степенно, будто он не забрызган фруктами, а идет с праздника холи, отправился домой. По дороге Рати невольно искал глазами незнакомку, так и не представившуюся ему, и время от времени что-то бормотал под нос и смущенно почесывал затылок, воображая, что догнал юную особу и пытается её утешить, не оскорбив. На подходе к воротам дома Рати разочарованно вздохнул – красавица так и не встретилась ему. И – как знать – встретится ли ещё в этом большом пестром городе. Рати не так часто выходит на его улицы – только выполняя немногочисленны просьбы хозяина, и праздник Ратха-ятры приближается, а после Гададхара Пандит покинет Нилачалу, а вместе с ним придется уехать и нашему герою.
Конечно, Рати прилежно учился, постигая вайшнавскую философию, с любовью и преданностью служил своему хозяину, но в глубине души юноша лелеял мечту отнюдь не об отрешенном образе жизни, которым славились Гададхара и Гауранга, поэтому Рати честно не надевал шафран, даже будучи в положении ученика. Горячая и страстная кшатрийская кровь, данная ему отцом – одним из выдающихся полководцев своего времени, и любовь к домашнему очагу, к теплу, которым окружала его самая нежная и заботливая на свете мать, не позволяли юному прабху выбрать отречение. «Ну, значит, тебе это и не нужно», – похлопал его по плечу все понимающий Гададхара, и милостиво – в порядке исключения – оставил Рати в слугах до женитьбы юноши. Гауранга бы так не поступил, все его ученики и близкие, исключая высокочтимых домохозяев Нитьянанду, Адвайту и Шриниваса, ходили в шафране и не смели подойти к представительницам противоположного пола.