Нильфешни из Хаоса
Шрифт:
Кулгард остановил его тираду нарочитым постукиванием кулака о ладонь.
— Нужно сказать Крэйлу, - сказала Марори.
– И... Хель. Возможно, она все же расстроится из-за этого придурка.
— Эту рогатую оставь мне, - вызвался Эашу.
– Никто лучше меня не знает, как сообщить девчонке, что ее бывший - хренов придурок.
— Если ты воспользуешься ситуацией и хоть пальцем ее тронешь...
– Марори демонстративно ткнула пальцем в сторону его носа.
– Я буду очень- очень недовольна.
— Нельзя же так плохо обо мне думать только потому, что я инкуб, - хмыкнул он, ничуть не
Кулгард подтолкнул его в направлении западной арки.
— Думаешь, нам правда не о чем беспокоиться?
– на всякий случай переспросила Марори, когда инкуба и след простыл.
— Думаю, не беспокоятся только дураки. Смысл сейчас думать, что было бы и что будет. Через несколько часов сами все узнаем. Тут ждать-то - всего ничего.
— Это очень обнадеживает, - пробормотала Марори себе под нос.
Крэйла она нашла в одной из верхних башен, где шантар с парочкой дра'морских адептов Темного плетения занимались последними приготовлениями. Они так увлеклись, что не сразу заметили незваную гостью, и Марори, воспользовавшись ситуацией, молча наблюдала за происходящим.
Замысел был довольно прост: расставить заряженные кристаллы по всему периметру башни таким образом, чтобы они фокусировали на себе сразу несколько Нитей Плетения. Таким образом у адептов появился бы неплохой источник энергии. Если бы не одно «но»: кристаллы были маленькими, а Плетение все меньше и все сложнее поддавалось попыткам им манипулировать. Марори потихоньку повела ладонь по воздуху, выуживая тусклую серебристую Нить. Слишком тонкая и слишком слабая, чтобы быть действительно полезной.
— Хватит там прятаться, Марори Шаэдис, - потревожил ее тяжелые мысли Крэйл.
Он встал с колен, вытер ладони о джинсы и придирчиво осмотрел проделанную работу.
— Слишком слабая аура, - сказала суккуба с двумя чумовыми хвостиками кислотного фиолетового и зеленого цвета. Она провела ладонью над самым крупный кристальным кластером, кисло улыбнулась.
– Ну, то есть, я бы сказала, что на безрыбье и рак рыба, но этого нам определенно не хватит надолго.
— Залог нашей победы в том, чтобы вытравить их отсюда быстро и одним ударом, - пояснил Крэйл.
– У Дра'Мора нет ресурсов изображать их себя неприступный бастион.
Марори хотела с ним согласиться, но промолчала. Незачем им всем думать, что шансы на победу призрачные и спорные. Боевой дух, порой, творит настоящие чудеса.
— Пойдем, - поманил ее Крэйл, спускаясь обратно по лестнице.
– Выспалась?
— Можно сказать и так.
Она вслед за шанатаром повернула в коридор, по которому они прошли в соседнюю башню. Здесь почти все было разрушено, и Крэйл постоянно останавливался, чтобы подать ей руку и предупредить, как лучше обойти.
– Ну и какая роль у меня?
– спросила Марори, когда они спустились на нижние этаже, где группа студентов под руководством Эашу обустраивала позиции за баррикадами. У парочки, как и у самого инкуба, были огромные луки, но основная масса вооружилась арбалетами, причем у эльхов они выглядели по последнему слову техники. Из таких наверняка запросто можно прострелить и какую-то легкобронированную технику.
— Ты будешь в авангарде, - не поворачивая головы, ответил Крэйл.
— Забудь
– Марори понимала, откуда растут уши такого странного стратегического решения, но не собиралась вступать в перепалку, заранее зная, что они оба достаточные упрямцы и вряд ли отступятся от своего. Поэтому лучше сразу обозначить роль, которую она сама для себя считает приемлемой.
– Я - Потрошитель Третьего круга и меня прекрасно обучили. Мое место - в первых рядах. Кажется, кто-то говорил мне, что от моей силы зависят жизни других, что Потрошители - не убийцы, а защитники. И ни разу я не слышала, чтобы нас называли трусами, и если это когда-то случится, то точно не из-за меня.
Крэйл сделал вид, что не услышал ее слов, но когда она собиралась уйти, остановил окриком:
— Ты мне пока еще нужна, не уходи.
Грубовато и так в его стиле, что Марори не смогла сдержать улыбку. Присела на одну из чудом уцелевших скамеек, около которой возилась крылатая эльха: она как раз раскладывала медицинские принадлежности, большая часть которых была Марори незнакома.
— Все говорят, что печатники нас сметут, - с каким-то бесшабашным озорством сказала она.
– А я думаю, что они просто слабо представляют, на что способна медицина небеснорожденных.
— Я представляю, - улыбнулась Марори и потрясла перебинтованными руками.
– Наверняка вы меня на ноги поставили.
Эльха, на миг оторвавшись от своего дела, внимательно посмотрела на собеседницу, кивнула, как будто отвечала на какой-то ей одной известный вопрос.
— Я видела, как сгорел Эльхайм. И где-то в нем сгорели двое моих сестер. Если бы я тогда не запаниковала и не сбежала, возможно, они до сих пор были бы живы.
— Очень сомневаюсь, - не поддержала ее самобичевание Марори. Получилось как-то жестко, но зато правдиво.
– Вся разница между тем, что было тогда и тем, что произойдет сегодня - лишь в подготовленности. Эльхайм не ждал вторжения и поэтому проиграл. Мы - готовы. И те, кто думает, что союз темных и светлых слаб и колченог, и что студентов можно выгнать из их дома, будут очень разочарованы.
Девушка улыбнулась в ответ и бросила Мар желейную капсулу. Та едва успела ее поймать, повертела в ладони, рассматривая, как внутри медленно перетекает маслянистая молочного цвета жидкость.
— Хорошая штука, если нужно заставить свой разум думать, что у тебя, скажем, не сломана рука или не оторван палец, - сказала эльха. Осклабилась, похлопала себя по нагрудному карману.
– На всякий случай. Раскусить и под язык. Действует мгновенно, но недолго. Так что советую придержать на самый крайний случай.
Марори с благодарностью улыбнулась, и тут же услышала:
— Цыпочка, может, присоединишься к нам?
Эашу подмигнул, кивая на место около себя. Перед стрелками, на некоем подобии каменного парапета, за нагромождением всякого хлама, лежали аккуратно разложенные стелы: часть с тяжелыми черными наконечниками, часть - с тонкими, словно иглы.
— Прости, но я планирую сунуть нос в самое сердце вечеринки, - пожала плечами она и Эашу заметно дернулся, отчего его губы замерли в странном подобии улыбки, от которой Марори стало не по себе.