Нильгири: Я - Великий Лабиринт
Шрифт:
И тут он понял, что рядом кто-то шлёпнулся на скамейку. Это оказался коллега из другого отдела, младший следователь Стас Глазко, прозванный в народе «Глазок». – Ну, че, как сам, дружище?! – Тамбовский заяц тебе дружище! – ответил Влад. – Говорят, тебя можно поздравить? «Старший» твой женится, да? – Есть такое. Но пока только помолвка. – Парни ржут, говорят, со Степашкой вы теперь будете видеться чаще, чем с нашим начальством? – Ну, всё может быть. Как говорил старик Эйнштейн, теория вероятности на то и теория, чтобы была такая вероятность! – Н-да-а, не повезло вам! Этот «дурик» тот еще «искатель приключений»! Но шеф твой хотя-бы жену получит в виде «компенсации за неудобства»! А ты – просто «нянькой» Степашке будешь. Без компенсаций.
– Тут ты, скорее всего, угадал. Вот я и думаю сейчас: существует ли вероятность того, что Степашка нам – это карма за наши прошлые грехи? – Вау! Интересно! У вас есть какие-то «общие грехи»!? – Хватит гнусно подмигивать! Ну, ты, Глазок, и хамло! И ни хрена за карму не знаешь. Карма – это же за грехи прошлой жизни. Может, плохими людьми тогда были, а теперь расплачиваемся за это? – Были бандитами, а сейчас – прокуроры? Вы точно жили в РФ! Стопудово! – Ай! И не говори! Я тоже в этом прямо-таки уверен.
Влад: - Ладно, слышал новый анекдот? – Эротический? – Политический. – Валяй.
Обама пишет объявление на «Авито»: «Отдам Псаки в хорошие руки».
– Обама? – Ага.
– На «Авито»? – Ага…
Вместе посмеялись. А потом «Глазок» и спрашивает: - А «Псаки» - это что? Какая-то «какашка резиновая из магазина приколов»? – Ну, типа того, - ответил Влад.
– Тока с глазами такая. И звуки издает. Громкие. А что за интерес? – Да вчера был неприятный случай по работе, - вздохнул «Глазок».
– В один подъезд зашли, а там – «Геевы свинюшни»! Ступить некуда! А идти надо! Выхожу обратно, на свет Божий. Чую, воняет от меня. Пригляделся: какое-то «Гуайдо» к ботинку прилипло! Аж стыдно стало. За Россию. Опять Обама в подъездах «облегчается». «Санкциями» уже всё провоняло! А его всё никто не пристрелит!
– Ладно, пора мне. Пойду, стакан кофе куплю, - сказал Влад Старовойтов, вставая со скамейки. – День будет долгим, и без допинга не обойтись. – Ну, удачки тебе и твоему шефу! – подмигнул ехидно «Глазок». – Ну и тебе здравия желаю. Чтобы тебя не подбили! – ухмыльнулся в ответ Влад.
Влад ушел. «Глазок» смотрел некоторое время ему в след. Затем достал из внутреннего кармана куртки старенькую «Нокиа», набрал какой-то номер. Услышал что-то. После чего спокойно сказал в трубку: - Да, ваши прогнозы постепенно сбываются. Как по нотам. Да. Именно. Всё как вы и говорили. Да, не беспокойтесь. Да-да, я проверю. Сам. Не сомневайтесь.
Окончив разговор, «Глазок» посмотрел на потрёпанный жизнью телефончик. Лимит: три звонка. Потом нужно будет менять телефон. Или сим-карту. – Сам всё проверю, - задумчиво проговорил он, машинально глянув в ту сторону, куда недавно ушел Старовойтов.
2. Учёные.
Как вы помните, Юрий Григорьевич Никаноров был шокирован рисунком Авеля, который он разглядывал, пока тот ушёл «охотиться за сферами». Никаноров был уверен, что введённая в ИИ схема, сохранённая на фото в смартфоне, окажется не просто «рабочей», а совершит настоящий «научный прорыв» в секторе знаний о причинно-следственных связях самых «тонких и неощутимых материй». Так и произошло. Модель оказалась «идеально сбалансированной» и давала потрясающие результаты в электронном варианте. Теперь было необходимо собрать все данные, полученные при моделировании, и подготовить практические опыты.
Спустя три месяца была испытана первая технология на базе новой модели, а еще через полтора месяца Юрий Григорьевич Никаноров получил государственную премию за выдающийся вклад в отечественную науку. Модель, раздвинувшая представление человечества о устройстве мира, была названа «Модель небесного танца» академика Никанорова.
Но мы это забежали далеко вперёд, а пока вернемся к учёному мужу, совершившему открытие при помощи никому не известного паренька из больницы, через трое суток с момента их встречи. Юрий Григорьевич Никаноров забыл
Переполненный наилучшим настроением, академик Никаноров отправился в буфет для сотрудников руководящего состава НИИ тугоплавких материалов. Там он столкнулся с профессором Жихаревым, с которым много лет пребывал в приятельских отношениях. – А, Александр Степаныч, как ты? Как успехи, есть продвижение? – А, Юрий Григорьевич! Ну, здравствуй! Говорят, тебя можно поздравить? – Ну, да, есть такое. Не хочу хвастаться…хотя вру, хочу похвастаться: у меня всё получилось! Я случайно, прямо таки, чудесным образом нашел схему «рабочей модели», которая прямо-таки, работает за нас сама! Мы только данные фиксируем и пытаемся результаты как-то упорядочить и осмыслить! Честно говоря, мне коллеги из других стран говорили, что научных знаний в этой области катастрофически не хватает, и никто не сдвинется с места раньше, чем через пять лет! А тут такая феерия! Счастье внезапное!
– Ну, рад за тебя, Юрий Григорьевич. А я вот тоже … Хотелось бы найти такое же вдохновение. Как ты знаешь, мы работаем в «смежной теме»: «Управляемое броуновское движение низко-температурных альфа-проводников в искусственном вакууме при повышенной гравитации». Как ты уже от меня слышал, грант мы получили от отдела перспективных разработок министерства обороны и второй грант - от Роскосмоса. Необходимо создать целое направление новых материалов для применения в космосе, например, для исследовательских зондов, которые можно было бы запустить в атмосферу планет-гигантов типа Сатурна и Юпитера. Сколько мы не "бьёмся" в этом направлении, а «модели» выходят «ущербные». И результаты практических испытаний постоянно противоречат друг другу. Мы уже выдохлись и вообще перестали понимать, "с какого угла" за всё это браться. Ещё месяца три, и могут поднять вопрос о «заморозке проекта», или вообще, о его прекращении.
– Что, всё так плохо? – Именно. – Может… А как насчет «выйти из собственных шаблонов»? Александр Степаныч, ты готов? Готов познакомиться с человеком, который подарил мне, сам того не подозревая, решение всех моих проблем? Всё-таки, твоя тема чуть-чуть схожа с моей, может и тебя вдохновение посетит от встречи? – Хм. Это интригующе звучит. Да, собственно, какая разница! Могу отвлечься на пару часов от работы, чтобы мозги отдохнули! Я, конечно, не особо верю в такие чудеса, но было бы любопытно глянуть на того, кто тебя так вдохновил! Юрий Григорьевич, ты, часом, ни в какую секту не вступил? – Вступил! Мы же в ней давно с тобой! НИИ тугоплавких материалов – наша секта называется! – ученые засмеялись. – Ну что, Александр Степаныч, ты готов? – Дай мне полчаса на завершение неотложных рабочих моментов и едем. – Очень хорошо! Если не вдохновишься, то хоть проветришься!
Уже из своего кабинета Никаноров позвонил двоюродному племяннику, работающему в той же больнице, в которой отлёживался Авель Аверьянов. – Алло, Андрей? Да! Это Юрий Григорьевич, звоню спросить: как там пациент, за которым я просил тебя приглядывать? А, хорошо. Мы с коллегой скоро приедем к нему пообщаться. Если его вдруг выпишут или заберут на домашнее лечение, очень прошу, узнай для меня адрес. Хорошо? Договорились!
Примерно через час он и профессор Жихарев приехали на служебной машине в 28-ю городскую больницу. Андрей Игоревич Степанцов, зам отделения стоматологии, племянник Никанорова, уже ожидал их около входа. – Как там наш пациент? – сходу спросил Никаноров. – Гуляет на территории, – улыбнулся Степанцов, - Не переживайте, мне сообщают о его перемещениях и его состоянии. Пойдемте его искать.