Нимфа в камуфляже

Трунина Юлия Александровна

— А куда торопиться-то? — удивлялась я все больше, наблюдая как молоденькая эльфийка приоткрыв дверь, заглядывает в щелку.

— Сейчас к тебе один… мерзкий тип заявится, нужно встретить его во все оружия.

— Это кто? — насторожилась я, замечая, как прищурилась и также подобралась пексинка.

— Советник Тоал'Элени. Отец Алузалии.

— И что ему от меня надо? — начала я подниматься из-за стола.

— Уличить тебя во лжи. Якобы ты оклеветала его ненаглядную дочурку… Ну, быстрее-быстрее…

— Тетя, они идут! — испуганно зашептали от двери.

Хитоми

и Лэй также бросились помогать мне одеваться. От корсета я сразу отказалась, заявив, что такой боли не стоит, ни один gikayсоветник. Остальные, на сей раз, согласились, что рану, действительно, тревожить не надо. Меня еле-еле успели впихнуть в платье, прикрыв босые ноги подолом, когда дверь без стука (вот хам!) распахнулась, чуть не сшибив подглядывающую эльфийку, и в дверях показался расфуфыренный эльф.

— Где эта презренная лгунья! — обвел он всех присутствующих в комнате пылающим взглядом. Видно, по его мнению, только я была достойна такого эпитета поэтому, остановившись глазами на мне, тот потребовал:- Немедленно извинись перед моею дочерью, наглая дрянь!

— Советник, вы должны покинуть комнату! — строго сказал стражник за его спиной.

— Я сам знаю, что я должен! И никакой человеческий выродок мне не указ! — гаркнул на него советник.

Стражник-полуэльф крепче обхватил копье, нисколько не скрывая того, как бы ему хотелось вонзить его в обидчика. За дверями начался собираться народ, стремясь успеть на скандальное представление.

— Его Величество строго-настрого запретил впускать в эту комнату кого-либо кроме личных друзей госпожи Лацской, — процедил он сквозь зубы.

— Да я, хвала Та'алиссе, не являюсь другом этой подстилки, как эти две потаскухи, — ткнул он пальцем в сторону Хитоми и Зельфиль. — Но в комнату войду, чтобы вытрясти из этой сучки правду!

Та-а-ак… Да я…

— Советник, не смейте оскорблять порядочных женщин! — воскликнула госпожа Зельфиль, побледнев от гнева. Хитоми ничего не сказала, но ее раскосые глаза загорелись холодным огнем, так что Тоал'Элени стоит теперь почаще посматривать за спину, как бы сюрикен в задницу не прилетел.

— Это ты-то порядочная?! Нарожала мерзких полукровок, от которых ничего кроме гадости, — теперь он ткнул пальцем в меня, — не видывали! Или эта косоглазая рабыня?! Которая только и может, что монарха ублажать и то погано, раз он по другим шляется!

— Да что ж это…?!
– попыталась что-то противопоставить ему госпожа Зельфиль, но губы у нее задрожали, и она обвела толпу беспомощно-просящим взглядом. Но никто не откликнулся.

Рука госпожи Хитоми плавно заскользила по шелковому наряду к поясу. Я перехватила ее, чуть качнув головой.

— Пш-шел вон отсюда, хам! — прозвучал холодно-презрительный голос, в котором я с трудом опознала свой. На мгновение мне показалось, что это бабушка, так была схожа интонация. — Здесь тебе не бордель, чтоб с ноги дверь открывать.

— Что-о-о?!

— Повторяю для больных дебилизмом: выйди вон! — я взяла тон, каким обычно моя бабушка говорит с равными, но недостойными ее внимания. Вот только боюсь,

на словесное изящество меня не хватит.

— Не сметь!!! Я — советник самого короля, орденоносец…

— Да мне трижды начхать, кто ты и что ты носишь! Для меня ты свинья!… Хамло непотребное!… Как язык только повернулся женщинам такое сказать?! Козел драный!…

— Ты, человечица убогая, как ты вообще дерзнула вякать на меня?!

— Молчать!!!- стекла жалобно звякнули и покрылись инеем. — Приперлась без приглашения какая-то разноряженая задница и в моей комнате еще смеет оскорблять меня и моих гостей! Iokargjkay, da joldi an oher mote!Ты что думал я это все терпеть буду?!… De-lati ax v''jopaa!Совсем страх потерял?!… Прийти к боевому магу, чтобы облить помоями?!! Кому мозги на хранения сдал, индюк щипаный?! Или ты думал, что я как ваши дамочки с жалобными петициями к королю побегу? А вот х… вам! Mat' vasu ufsi razdolat' !И стоишь ты до сих пор в полном здравии только потому, чтобы суметь перед королевским судом ответить, как сумела твоя семейка до предательства сумела докатиться!… Правда, я так думаю, на вопросы можно и сидя отвечать, так что ноги могу тебе спокойно переломать.

— Моя дочь не предавала корону! — вскинулся эльф уже несколько растерявший былую уверенность. Неужели ни кто отпор раньше не давал?

— Она не предавала корону? — мои губы растянулись ядовитой ухмылке. — Ты хочешь сказать, что она всего лишь трахалась с демоном?! А вот он как раз и хотел убить короля!

По толпе прошелся ропот, некая смесь ужаса и предвкушения. Думаете, я сдуру разболтала государственную тайну? Не-э-эт, я просто подстраховалась, теперь этот факт точно всплывет на суде, замять не удаться. Так что огребет эльфийка с папочкой по-полной!

— Ах ты, сука! Это все ложь! Ты подавишься этими словами! — эльф окончательно слетел с катушек и ринулся ко мне.

Не знаю, что он пытался доказать, нападая на мага, который уже плел "Копья вечности", но тут вперед метнулась пексинка, в прыжке засветив советнику в грудь ногой. Тот отлетел, но, как ни странно, не отрубился, а попытался встать. По комнате разнеслось залихватское "Кий-йя!", и Хитоми от души заехала нахалу пяткой в нос. Противник завалился на спину, демонстрируя всем разбитую физию, а пексинка шагнула вперед, делая несколько резких пасов руками, и извлекла из широких рукавов два двусторонних клинка. Толпа замерла в ожидании. Стражник нехотя протянул руку и попросил:

— Госпожа Саэка, прошу вас, уберите ножи.

— Действительно, госпожа Хитоми, — согласилась я с охранником, — не стоит отравлять такое прекрасное лезвие столь грязной кровью.

Пексинка презрительно фыркнула как бы говоря, что ради такого она и десяти клинков не пожалеет, но ножи спрятала.

— Поднимите советника и проводите домой, — приказал полуэльф двум стражам (видать, начальник караула).- Я сам обо всем доложу Его Величеству?

— Папочка!…- послышалось из толпы, и вперед вылетела пепельноволосая эльфийка.