Нимфоманка

Ивах Светлана

Она встала, вышла из-за стола и подошла ближе.

– Я вас представляла другой, – сменила я пластинку и стала льстить: – Мне вы казались озлобленной и страшной бабой…

Гаранина вдруг рассмеялась. Так бывает после нервного перенапряжения. Когда вначале, кажется, что мир рухнул, а жизнь кончена, вдруг лёгкая шутка или просто слово, становится толчком к пониманию того, что на самом деле всё не так плохо и, даже наоборот. Я воспользовалась моментом и тоже засмеялась, всем своим видом стараясь показать, что Гаранина мне симпатична.

Отчего-то я вдруг

решила, что с этой девочкой надо и себя вести подобающим образом и игриво протянула руку.

– Меня зовут Марта! – представилась я.

– Ольга, – назвала своё имя Гаранина. Она коснулась моей руки прохладной ладошкой и показала взглядом на кресло у стеклянного столика.

– Не знала, что совсем рядом с моим офисом есть такой замечательный салон, – похвалила я, наконец, отпустив спинку стула.

– Спасибо, – поблагодарила она и спросила: – А вы, простите, где работаете?

Я небрежно махнула рукой, давая понять, что если пойти сразу направо от входа, то совсем скоро можно оказаться у меня и сопроводила свой жест пояснением:

– В двух шагах отсюда.

– Мы уже год здесь работаем, – сказала она.

Я окинула взглядом кабинет, собираясь с мыслями и предложила:

– А давайте, Ольга, поговорим в неформальной обстановке?

– Знать бы о чём? – настороженно сказала она и посмотрела на часы, висевшие на стене.

– Торопитесь? – с сожалением спросила я.

– Жду клиента, – призналась она, хотя до ужаса хочу разобраться, чего на этот раз от меня надо этой мадам…

«Как её вынудить рассказать?» – подумала я и предложила:

– Давай на «ты»?

Она кивнула и согласилась:

– Хорошо.

Глава 8

Ольгу нельзя было вспугнуть. Для начала нужно было хотя бы расположить к себе. Вдруг я показалась ей мымрой и у неё возникло ко мне отвращение, и теперь она только и ждёт момента, чтобы избавить свой кабинет от моего присутствия? Так у меня, например, бывает. Первое впечатление о человеке может испортить неправильно подобранный цвет помады, зимний, сладкий и тяжёлый аромат туалетной воды летом или наоборот, дешёвые тени. Я не говорю уже о запахе изо рта и неопрятной одежде. Нужно совсем немного времени, чтобы человек вызвал противоположные чувства, а я как раз постаралась сделать так, чтобы Ольга меня возненавидела.

– Значит, Севастьянова обманула меня, когда сказала про долг? – спросила я осторожно.

– Обманула, – подтвердила Ольга.

– Ты хотела знать, что ей от тебя ещё надо, – напомнила я и предположила: – Получается, не первый раз пересекаетесь?

– Год назад она вынудила продать за бесценок ей мой прежний офис, – объяснила Ольга.

– Как? – допытывалась я.

– Даже не хочу вспоминать, – призналась она.

– Странно, – проговорила я, размышляя, с какой стороны к ней подступиться и как разговорить, и стала врать: – а мне Севастьянова показалась даже очень ничего… Симпатичная такая женщина…

– Ага! – Ольга усмехнулась. – Хоть икону с неё пиши! Скажешь тоже.

– Вообще-то

мне её в своё время порекомендовал один человек, – начала я издалека. – Майор юстиции, кажется, по фамилии Славин.

Её глаза вдруг округлились.

– Славин?! – переспросила она.

– Славин, – подтвердила я и сделала вид, будто удивилась: – Неужели и его знаешь?

Ольга переменилась в лице во второй раз. Теперь я узнала, как выглядит эта девочка – подросток, когда злится. Она стала похожей на мальчишку забияку.

– И этот оборотень тебе известен! – констатировала она с металлом в голосе.

«О-го-го! – восхитилась я про себя и похвалила: – А ты ещё та штучка. Не удивлюсь, если вместо фитнеса, на карате ходишь!»

Так или иначе, но притворяться и врать уже, было себе дороже. Пора было открывать карты, и я решилась:

– Дай слово, что после того, что я тебе сейчас скажу, не выставишь меня сходу за дверь, а дослушаешь до конца? – Я выжидающе уставилась ей в глаза.

– Что, будешь требовать от её имени и этот салон? – попыталась она угадать.

– Никто и ничего с тебя не собирается требовать, – поспешила я успокоить.

– Точно? – Она прищурилась. – С трудом верится.

– Для начала скажи, я правдоподобно сыграла роль взбалмошной женщины, которую что-то не устроило? – напрямую спросила я Ольгу, намереваясь так же напрямую спросить и о том, каким способом Севастьянова отжала у неё офис.

– А ты притворялась! – догадалась она.

– Значит правдоподобно, – сделала я вывод.

– Артистка! – похвалила Ольга.

– Она предложила мне продать ей офис, – стала рассказывать я с твёрдым намерением утаить правду. Нет, не обмануть, а недоговорить и немного исказить. Я вдруг подумала, что если Ольга узнает, что мне удалось избежать её участи, то, как и Катаев откажется, продолжать разговор. Я решила всё преподнести так, словно только столкнулась с таким явлением как Севастьянова и у меня ещё всё впереди.

– А ты не простая, – похвалила Ольга. – Как обо мне узнала? – спросила она и поправилась: – Вернее о том, что она меня обобрала?

– В Интернете, – призналась я, но снова лишь наполовину.

Говорить про базу данных не стала. Мало ли? Тем более, неизвестно, что в голове у этой девочки-подростка. Вдруг побежит в полицию? Никита, конечно, выкрутиться, но мало ли?

Однако Ольга оказалась не так наивна, как казалась, благодаря своей внешности.

– Там нет данных о продаже моих прежних помещений, – сказала она.

– Я просто посмотрела старые места регистрации конторы Севастьяновой, и с какого по какое время она их занимала. Ничего не стоило определить тех людей, кто владел помещениями до неё.

– Похоже на правду, – согласилась Ольга и констатировала: – Значит и тебе она выдвинула условие.

– Что за условие? – спросила я.

Но Ольга пропустила вопрос мимо ушей и спросила:

– А к тебе сама приходила?

– Сама, – подтвердила я.

– Когда?

– Вчера, – соврала я, сместив время встречи на неделю.