Нимформация
Шрифт:
Играйте и мечтайте! Мечтайте и выигрывайте!
Теперь я могу продолжить рассказ от себя лично.
Когда я притащил Макса в его старый дом, Джо и Целия танцевали в гостиной, перебрасывая друг другу призовую косточку.
— Что скажешь, Джаз? — спросила Целия. — Мы заберем наши деньги завтра? Или пойдем за ними прямо сейчас?
— Не так быстро, малышка.
— А когда? Когда?
— Да. Когда, Джазир? — спросил Джо.
У меня не хватило сил и духа, чтобы рассказать им правду. Да и как я мог? Пусть они сами узнают.
— Смотри, Целия. Я принес твое перо.
— Ура! Оно принесло тебе удачу?
— Еще
— Фу! Оно все липкое. Джаз! Что за дрянь на нем? Куда ты его засовывал?
— Я бросил его в бочку с соком удачи.
— С соком удачи! А что это такое?
— Просто не теряй его, детка. Ладна?
— Да! Сок удачи! Ты неплохо потрудился, Козодой!
На свете имеются вещи, о которых восьмилетней девочке лучше не знать. Разве я не прав?
— С ним все в порядке? — указав на Хэкла, спросил Джо.
— Он молодец. Вы в норме, Макс?
Профессор кивнул.
Я оставил Целию и Джо в их бессмысленной радости и отвел Макса Хэкла в библиотеку. Это было нелегко. Меня трясло, как лист на ветру. Азарт приключений ушел вместе с силой, и тело стало походить на ржавый агрегат с застывшей смазкой. Мы немного поговорили о том, что случилось с нами в Доме Шансов, а затем я прояснил свою позицию.
— Макс, вы должны довести это дело до конца. Вы должны уничтожить лабиринт и Джокера.
Он кивнул.
— Вам помочь?
Профессор покачал головой. Оставив Хэкла наедине с его финальной миссией, я пошел искать Дейзи. Она была в подвале — ругалась с отцом. Перебранка касалась их семейных проблем, поэтому я снова вернулся наверх. Когда Дейзи разберется с Джимми, то сама придет ко мне. И тут я подумал о собственном отце и своих семейных заморочках.
Какой сейчас день? Эти сдвиги времени сбили меня с толку.
Конечно, все еще пятница. Я посмотрел на часы. Руки дрожали и спазматически двигались вперед-назад. Я все еще не успокоился — и, возможно, уже никогда не успокоюсь. Так или иначе, но я позвонил отцу в ресторан и сказал, что скоро вернусь домой. Он кричал — и сердился, но я сохранял спокойствие, держал язык колечком и ждал первой возможности закончить разговор.
Затем назад в гостиную. Джо заявил, что хочет забрать приз прямо сейчас. Он потребовал отдать ему косточку. Целия ответила, что костяшка принадлежит не ему, что его кость она выбросила в начале недели.
— Не лги мне, маленькая сучка! — закричал Джо Крокус. — Я заплатил за эту кость большую цену! Лучше отдай мне ее по-хорошему.
— Отдай ему костяшку, Целия, — сказал я девочке. — Пусть он забирает ее.
— Нет! Она моя!
— Поверь мне, сестренка.
И она поверила. Она отдала кость, и это было здорово.
— Открыть все каналы! — выходя из комнаты, прокричал Джо Крокус. — Полный контакт со Вселенной!
Так оно и получилось. Мы видели его в последний раз.
Через несколько минут из подвала вышла Дейзи. Она была бледной, словно в ее голове поселились привидения. Я спросил, что с ней не так.
— Давай уйдем отсюда, — сказала она.
— Давай. Твой отец пойдет с нами?
— Нет.
Я собрал наши вещи и вместе с Целией и Дейзи покинул мрачный дом профессора. К тому времени все жители Манчестера вышли на улицы — миллионы людей, танцевавших от счастья. Чуть позже их радость превратилась в шок и ярость, затем в отчаяние и гнев и наконец в печальное смирение. Улицы, по которым мы шагали, покрывал густой ковер бесполезных
— Ты поняла? — спросил я Целию. — Это значит, что никто уже не станет Мистером Миллионом.
— Нет-нет! — закричала девочка. — Это означает, что каждый стал им! Мы все теперь Мистеры Миллионы!
Возможно, она была права. У меня еще не сложилось собственного мнения.
Мы шли по Бартон-роуд, где люди сочли общий выигрыш хорошим поводом для праздника. Господь сыграл над ними шутку, и они решили вдоволь посмеяться над ней. Из брошенных костяшек вылуплялись рекламки. Они роились и готовились в полет. Мне очень хотелось присоединиться к ним, расправить крылья и улететь, возможно, в Лондон или куда-нибудь еще. С другой стороны, я обещал вернуться в отчий дом. В конце концов Целия убедила меня сесть в автобус. В салоне было пусто, как будто в этот пятничный вечер никто никуда не спешил.
Мы устроились на верхнем ярусе, и Дейзи поведала нам о ссоре с отцом.
— О Боже, — произнесла она сквозь слезы. — Я только теперь поняла, почему Бенни Фентон хотел получить мою ДНК. Это было задание Хэкла. Он намеревался протестировать меня.
— Я не понимаю.
— Мой отец. Он рассказал мне правду…
Мэриголд Грин была секретаршей в том банке, куда устроился работать Джимми Лав. В 1977 году они сыграли свадьбу и в течение трех лет без всякого успеха пытались завести ребенка. Позже они проверились в госпитале, и Джимми признали стерильным. Эта проблема его не тревожила. Они открыто обсуждали темы усыновления, суррогатного отцовства и искусственного оплодотворения. Затем Джимми предложил жене участие в эксперименте, который мог стать заменой всех вышеперечисленных методов зачатия.
Рассказывая Дейзи о тайном ритуале, Хэкл исказил одно обстоятельство. Сьюзен Прентис отказалась принять участие в эксперименте. Иными словами, она не захотела трахаться с Жоржиком даже во имя науки. Тогда они нашли более сговорчивую сообщницу. И если Джимми Лаву потребовалось столько лет на признание этого факта, то кто мог винить его за подобный поступок?
Покойная миссис Лав согласилась на выдвинутые условия и приняла активное участие в ритуале. В результате эксперимента родилась девочка, родителями который были Мэриголд Лав и Жоржик Хорн. Зачатая в момент гибели отца, когда тело Джорджа вибрировало от нимфомации, она стала воплощением генетического чуда: особой особью, гениальным и везучим картографом математических путей. Пугаясь неизвестного, Дейзи годами держала свою дикость в узде. Она прикрывала ее различными правилами и стандартными уравнениями. Но внутри у нее бушевало немыслимое знание путей. Вот какой была моя Дейзи!
Когда автобус проехал мимо неоновой вывески «Золотого Самосы», я напомнил ей:
— Любимая, ты только что пропустила свою остановку.
— Знаю. Ты тоже пропустишь свою.
Через ароматы специй к свободе.
Вот так. Я рассказал вам эту историю как мог, сложив ее из грез и воспоминаний. Мы жили в руинах Чудовища — разрушенного рынка. Я, Дейзи и Целия стали бродягами. Конечно, без танца Леди Удачи и азартной лихорадки по пятницам жизнь в Манчестере стала уже не такой интересной. Однако со временем каждый заменил игру на что-нибудь другое.