Нина (отрывок)

Костюченко Евгений Николаевич ""

– Да. Я заначил чирик, - не без гордости признал Толян.
– Я теперь как человек. Пива могу выпить. А ты?

– А я, если захочу...
– Колян встал и одернул измятую тенниску, чтобы продемонстрировать свои возможности, - я все достану.

– Тоже мне Дед Мороз.

– Ага... а вот и Снегурочка, - обрадовался Колян, увидев Нину.

Он пригладил волосы и решительно двинулся на перехват.

– Ниночка! Красавица! А я как раз к тебе! Выручай!

Нина остановилась у "вольво" и открыла дверь для Петьки.

– Дядя Коля, ты знаешь, я на водку не даю.

– Какой там! Я проспал!

Бабушка ко мне приезжает, девяносто три года... из этого, ну... из Костромы! Проспал я! Отвези на вокзал, выручи!

– Да ты что! Да мне же в десять... нет, я не могу, ты что!

– Ну все, - Колян трагически махнул рукой и отвернулся, понурившись. Пропала старуха! Первый раз в Москве, собралась к внуку, а я, как последняя сволочь... Даже не встречу теперь...

– Слушай, ладно... Вот тебе деньги. Возьми такси. Вот. Этого хватит.

– Отработаю! Матушка! Бачок починю! Красавица! Ты скажи только!

Нина, отмахиваясь от него, села в машину. Белая "244-я" чихнула пару раз, завелась и с места, без разогрева, рванула прочь со двора. Колян подобострастно помахал ей вслед и поцеловал зажатую в кулаке сторублевку.

– Гуляем, Толян!
– провозгласил он, вернувшись к песочнице.
– Что там твой несчастный заныканный чирик по сравнению с моей Снегурочкой! Вот как надо с бабами работать, ты понял? А то - Оскар, Оскар.

– Красивая пташка, - проговорил Толян.
– На иномарках раскатывает. Что за птица?

– Нинулечка, с третьего этажа...
– Колян важно пошевелил пальцами над головой.- Фотомодель. Вот, сто рублей мне дала. Голубь, а не баба!

– Не голубь, а жар-птица, - поправил его собеседник, более искушенный в русском фольклоре.

– В общем, редкой души человек, - с дрожью в голосе произнес Колян. И добавил сочувственно: - Но - дура дурой.

Возможно, в этом суждении и было зерно истины. Нина и сама часто ругала себя за то, что не умеет отказывать. Слушая в исполнении своего соседа с первого этажа очередную драматическую историю о заболевшей племяннице или приезжающей бабушке, она понимала, что все это скорее всего беспардонная ложь. Но каждый раз нехитрая уловка достигала своей цели, и Нина давала Коляну деньги. Потому что каждый раз боялась, что племянница и в самом деле нуждается в лечении, а старушка и в самом деле стоит на вокзале и беспомощно озирается, ожидая беспутного внука. Нина считала, что лучше быть обманутой, чем отказать в помощи.

По дороге в детсад она остановилась у киоска и купила журнал со своим портретом на обложке. Это, похоже, переполнило чашу Петькиного терпения, и он принялся ворчать, смешно копируя интонации своей деревенской бабушки.

– Ты транжира. Зачем дядьке деньги дала?

– Ему нужно.

– А нам не нужно?

– Мы с тобой еще заработаем, а ему сейчас негде было взять.

– А журнал зачем купила? У нас такой есть.

– Этот я не для нас купила.

Нина свернула с улицы в проезд между домами и остановилась у забора детского сада. Здесь уже стояла перламутровая "тойота", и толстая мамаша выкорчевывала из нее пухлого малыша. На газоне детсада стояла заведующая, Эвелина Георгиевна, в своем белом халате с голубым воротничком. Она лучезарно улыбнулась толстой мамаше и, повернувшись к Нине, посмотрела на часы.

– Morning!
–

выпалил Петька.

– Беги, Петенька, беги в группу. Доброе утро, good morning, my dear child. Там уже все в сборе, только вас не было. Опять мама проспала?

Нина, присев на корточки, поправила сыну воротничок, пригладила непокорный чубчик и поцеловала. Петька недовольно вытер щеку кулаком и побежал между клумбами к ярко-желтому зданию детского сада.

Заведующая проводила его умильным взглядом:

– Как он торопится к друзьям. Очень коммуникабельный у вас мальчик. Кстати, вас можно поздравить? Видела вашу фотографию на обложке. Чудесный снимок, поздравляю. И журнал почтенный. Очень интересный журнал. Столько всего полезного. Жаль только, что мы, скромные педагоги, не всегда можем себе его позволить.

Нина едва удержалась от улыбки. Действительно, откуда у скромного педагога деньги на толстый журнал? Едва-едва удалось наскрести на сережки с бриллиантами и три золотых колечка.

Она достала из пакета журнал и протянула его заведующей:

– А я как раз хотела вам подарить. Петя мне напомнил. Говорит, Эвелина Георгиевна, наверно, себе еще не купила, давай ей подарим.

– Ой, что вы, не стоило, - заведующая благосклонно улыбнулась, перелистывая глянцевые страницы.
– Петя у вас умница. У него успехи в английском. Кстати, зачем я вышла. Мы собираем деньги на озеленение территории. По сто рублей.

"Сто рублей тому, сто - этой, - подумала Нина, послушно открывая сумочку.
– Такса у них такая, что ли?"

– Ну что вы, - строго остановила ее Эвелина Георгиевна.
– Не мне. Деньги сдадите своей воспитательнице. И не забудьте получить приходный ордер.

Величественно кивнув, заведующая удалилась. Нина глянула на часы, ахнула и чуть не бегом кинулась к своей машине. Чтобы попасть в модельное агентство к десяти, ей придется ехать гораздо быстрее, чем хотелось бы.

Сотрудники ГАИ, наверное, тоже справедливо полагали, что Нина едет слишком быстро. Кроме того, оказалось, что проскакивать на желтый свет и разворачиваться через сплошную линию - все это в денежном выражении равносильно встрече бабушки и озеленению территории. Пополнив казну автоинспекции еще одной сотней российских рублей, Нина наконец влетела во двор своего агентства.

У крыльца толпились девочки, кандидатки в звезды модельного бизнеса. Они разочарованно переговаривались, слушая администраторшу Пестрову, которая возвышалась над ними, стоя на крыльце, как Ельцин на танке.

– Повторяю, - вещала Пестрова, квадратная блондинка в красном брючном костюме.
– Повторяю еще раз. Просмотр, назначенный на сегодня, переносится на следующую среду. Пожалуйста, не толпитесь у входа. Приходите через неделю. Повторяю, просмотр переносится на следующую среду.

Выйдя из машины, Нина с трудом пробиралась через толпу. Ее слух улавливал шепот за спиной: "Нина Силакова... видишь... это Нина Силакова..." Девочка лет шестнадцати, одетая скорее даже жалко, чем бедно, вдруг решительно схватила Нину за рукав.

– Постойте! Я вас знаю. Вы - Нина Силакова, вы моя любимая модель! Не потому, что вы в моде, а потому, что вы... у вас не как у всех... у вас глаза человечьи! Послушайте! Мне надо. Очень. Мне очень надо. Возьмите меня туда! Вас послушают, меня примут...