Нина просто запуталась

Копытина Марина

— Вам не кажется, что Алекс ведет себя странно? — Взгляд устремился на лицо Габриэла, потом на плинтус.

— В каком это смысле?

— Он слишком увлечен темой убийства.

— Вы про курсовую? В этом нет ничего уникального, каждого второго юношу его возраста заботят темы жизни и смерти. Прибавьте к этому максимализм, тяжелый переходный возраст, тяжелое детство, где мать отказалась от него, и получится то, что у вашего друга на душе.

— Вообще-то я не про курсовую. Не знаю, как вам сказать… Но он говорит об убийствах, всегда

примеряя роль убийцы на себя. Это тоже нормально?

— И это нормально. Кстати, он может многого добиться. Люди, которые умеют встать на место объекта обсуждения, то есть обладающие хорошим воображением, обычно бывают хорошими психоаналитиками.

— Вы уверены в этом на сто процентов? Почему же вы не приняли его курсовую?

— Потому что он должен понимать, где его фантазия, а где реальность. Потому что мы работали по теме бытового насилия, а он решил показать мне свою самостоятельность и написал курсовую на тему, в которой я ему отказал. Вы, наверное, хотите спросить, почему отказал?

— Да.

— Потому что чем больше «окучивать» свою фантазию, тем более реальной она становится.

— Не об этом ли я вам говорю? Он слишком погряз в этой теме, она становится реальной.

— Не становится.

— Как же нет, он постоянно приводит примеры как он мог бы взорвать кого-нибудь или расстрелять.

— Роберт, меньше одного процента людей действительно совершают насилие, о котором говорят. А здесь он даже не высказывал намерения. Или высказывал?

— Нет.

— Тогда вам не о чем беспокоиться. — Он уже стоял у выхода из аудитории. — Извините меня. Оревуар, — он кивнул в знак прощания, — мне нужно к другим студентам.

***

День, когда это произошло, был солнечным. Майские цветы уже распустились, на деревьях висели маленькие зародыши листьев, а воздух был свежим и вкусно пах наступающим летом. Роберт собирался со своей тогдашней девушкой Мари в парк аттракционов в центре, а до этого они хотели зайти в ювелирный в «Эмеральд-Молл» и выбрать ей подарок на день рождения.

— Цены в этом «Эмеральде» совсем конские, — по громкой связи говорила мама. — Жаль, что у нас не купил, у нас-то дешевле было бы.

— Знаю, мам, но я не планировал такой подарок, идея была спонтанной. Не поеду ж я теперь за пятьсот километров ради одного украшения.

— Покупай серебро, — советовала мама, — оно дешевле. А лучше даже не заходить в отдел с золотом, чтобы твоя Мари не захотела дорогую побрякушку.

— Хорошо, мам. — Роберт завязывал галстук и параллельно смотрел новости по центральному каналу.

— Главное, не перепутай белое золото с серебром.

— Как я могу, они же будут отличаться по цене.

— А вот и нет, в «Эмеральде» нет ценников. А уж если она захочет что-то дорогое, просто увидит украшение, то потом сложно будет отказывать. Ты же понимаешь?

— Мам, включи телек.

— Он и так включен, а что такое?

— Центральный канал. Новости. Срочно, мама!

В левой

руке Роберт сжимал незавязанный галстук, в правой — пульт. Большой палец правой руки свело судорогой на кнопке громкости, и теперь голос ведущей новостей простирался далеко за пределы квартиры. Его взгляд потух, в коленях резко возникла слабость, а легкие как будто скользнули вниз, к желудку.

— Мы выяснили имя террориста, — вещала женщина с экрана, — им оказался двадцатидвухлетний Алекс Коул, студент кафедры психоанализа.

Роберт убавил громкость.

— Мам, — позвал он, — ты еще там?

— О господи, Роберт. Вы же собирались туда! Туда ведь, да? Скажи мне!

— Мама, это не самое страшное. Человек, который это сделал, — мой лучший друг.

***

Роберт повернул в замке ключ и зашел в квартиру. Ту самую, где пять лет назад стоял, завязывая галстук, перед телевизором. Он взял со столика пульт и включил первый попавшийся канал. Магазин на диване — вот лучший способ снять стресс. И «Джемесон». На половине бутылки он крепко уснул.

Глава 9

Всю ночь Роберту снилось, что он курсант в полицейской академии и сдает экзамен. Только вместо привычных вопросов его спрашивают, кто такая Нина и какие улики против нее есть у Роберта.

Наутро он проснулся разбитым — мало того, что в голове была каша после вчерашних встреч, так еще и не выветрившийся «Джемесон» отзывался головной болью и тошнотой.

Он решил, что лучший способ помочь себе пережить похмелье — наведаться в офис и заняться раскопками дела пятилетней давности. Была суббота, следовательно, в офисе никого не должно быть и ему не будут задавать лишних вопросов.

В офисе он был к девяти тридцати, но, к своему удивлению, застал там коллегу, Майкла Кофмана, который, похоже, и не уходил вчера вечером: его волосы казались грязными, рубашка помятой, да и лицо было не первой свежести.

— Ты чего тут делаешь? — спросил Роберт.

— Могу тебя спросить то же самое, новичок.

— Я давно не новичок, пора тебе к этому привыкнуть.

— Новичок-новичок, ты только в прошлом году академию закончил.

— Ты не с той ноги встал?

— Нет, я вообще еще не вставал. И не ложился. — Предположения Роберта оказались правдой.

— Так с каким делом ты провел ночь?

— Про этого, Ника Кейва. Что ж еще.

— Нарыл что-нибудь?

— Я думал. Думал-думал и ничего не придумал. Но я бы поделился своими соображениями, если ты принесешь мне кофе.

Роберту стало интересно, до чего докопался коллега, но раскрывать свои карты он не хотел. Если он сам найдет убийцу, то его авторитет в участке вырастет раз и навсегда. А пока он самый младший в этом учреждении, и почти каждый полицейский, особенно детектив Кюмри, считает нужным ежедневно ему об этом напоминать.