Нищий Король

Феликс Неизвестный

И Король проснулся!

Ещё и как проснулся! Столько матюков не содержал в себе не один словарь обсценной лексики. Птички сидевшие на верхушках елей, окружавших шатёр, в испуге взмыли ввысь и полетели в тёплые края, хотя и были не перелётными.

Король стоял, бешенно выпучив глазища, весь голый и мокрый.

— Сколько раз я, уже, наблюдала тебя без исподнего? — обречённо произнесла Зайчиха, обращаясь скорее сама к себе — Когда же это кончится? Смогу ли я это забыть, не пребегая к помощи психиатров?

— Дура! —

обозвал её Король — Как ты смеешь прерывать сон своего повелителя?! Да, ещё, и подобным образом!

— Кто рано встаёт, от того армия не уйдёт! — у Зайчихи, от восхищения наготой августейшего, задёргался глаз.

— Куда, ещё, уйдёт? — Король тряхнул бородой — Не пьяна ли ты, старуха?

— Если бы это было единственной нашей проблемой, — вздохнула Зайчиха — а, штука, в том, что в армии нет ни одного пьяного гвардейца, я за этим слежу, но, тем не менее, сегодняшним утром они все, как один, заявили о своём намерении, покинуть театр боевых действий.

— Массовое дезертирство! — у Его Величества от шока отвисла челюсть.

— Оно самое, — кивнула Зайчиха — главный страх любого диктатора, но пока, за последнюю историю, такого не случалось. Бывало, что дезертировали, целые полки или, даже, дивизии, но что бы вся армия!

— Значит враги сплели заговор по деморализации армии, а вы его проморгали! — попытался обвинить Зайчиху Король.

— Это невозможно! — наотрез отказала Зайчиха — Дисциплина — это мой конёк! Я никому дохнуть свободно не давала! Можешь пойти спросить у любого солдата — все клянут меня на чём свет стоит! Один мой вид им глубоко остохерел, а это явный показатель того, что дисциплиной я опекаюсь на всю каушку.

— Может ты их не избивала? — спросил Король.

— Била смертным боем! — ударила себя в грудь Зайчиха — И шпицрутенами секла, и, просто, кулаком в морду давала, плевала в рожу, ездила верхом, выставляла на «комариков». Всё делала!

— Так чего же им не хватает?! — не мог понять манарх — На что они жалуются?

— Вот выйди и послушай, — предложила Зайчиха — по мне, так какой — то бред несут, может ты поймёшь, ибо, тоже, с приветом.

— Пошли! — согласился Король и мужественно ступил вперёд.

— Погоди! — успела удержать его Зайчиха — Всё же оденься для начала.

Зайчиха помогла Его Величеству влезть в красный спортивный костюм и они вместе, выскочили из шатра.

Их глазам предстала плачевная картина — наскоро свёрнутый лагерь, повсюду разбросаны кучи мусора, гвардейцы спешно слаживали пожитки по машинам. Счастье Короля, что две тысячи автомобилей не так — то и легко развернуть в противоположную сторону. Армия, как гигантская медлительная змея, с трудом поворачивалась вспять.

Заяц, третьи сутки прибывавший в запое, шатался между гвардейцев, абсолютно не вникая в суть происходящего, он пытался хлестать солдат шпицрутеном, крича на них:

— Лечь! Встать! Лечь! Встать!

Но у него

быстро отобрали лозу, а кто — то, сзади, пнул ногой в спину и генерал, звеня медалями, свалился в яму заполненную отходами жизнедеятельности, вырытую солдатами для справления естественных потребностей.

— Эгей, скоты! — разнёсся громоподобный голос Короля, монарх залез на крышу хаммера и вознёс вверх правую руку, требуя внимания — Остановитесь! С вами будет говорить ваш повелитель!

Гвардейцы замешкались и начали, с неохотой и робостью, недовольно бурча, собираться возле автомобиля, крышу которого Король избрал себе трибуной.

— Что случилось? — вопрошал Его Величество — Как смеете вы обращаться в бегство, когда я веду вас от победы к победе! Чего вам бояться, покуда я с вами? Ганнибал, Александр и принц Евгений Савойский, даже все вместе, не имели столько стратегического таланта, сколько у меня в одном мизинце! И, самое главное, как вы можете отказываться от столичных паркомест? Вы, что же, опять хотите вернуться под руку господ? Что вас ждёт там — постоянные розги и тяжкий труд!

— Так и здесь мы претерпеваем тоже самое! — выкрикнули из толпы.

— Верно! — взмахнул указательным пальцем Король, потом чуть — чуть подумал и продолжил — Но здесь, в военном походе, ваши страдания — конечны! Или вы, или страдания, но что — то прекратится в ближайшее время! Уверен, что под моим командованием мы одержим полную победу в кратчайшие, какие только возможно, сроки. И вы будете, заслуженно, почивать на лаврах. Кроме того, каждый участник похода получит особое удостоверение, подтверждающее личное прямое участие обладателя в военных действиях в моё имя!

— И что это нам даст? — полюбопытствовали гвардейцы.

— В материальном плане, конечно, ничего, — не стал врать Король — зато вы сможете трясти ими в собесах и на общественных слушаньях, показывать их в автобусах, когда вас будут оттуда выкидывать, или прикрываться ими когда у вас будут отнимать единственное жильё за неуплату по коммунальным счетам (а это произойдёт, уж, поверьте мне), да много где такое удостоверение может пригодиться.

— Предложение, конечно, заманчивое, — солдаты прищёлкивали языками, воображая какие возможности подарит им удостоверение участника военного похода — но мы, ведь, не знали во что нам придётся ввязаться ради этого.

— Во что? — не понял Король — Что может быть страшнее вашей жизни?

— А то, — отвечали ему гвардейцы стыдливо пряча глаза — что в начале похода, мы же не знали, что свергать существующий правящий строй — это фашизм!

— Чего — чего? — у Его Величества округлились глаза — Вы, придурки, хоть знаете, что это слово значит?

Гвардейцы переглядывались, в надежде, что хоть кто — нибудь один даст исчерпывающее определение загадочному слову, но такого умника не находилось, либо он предательски помалкивал.