Нить Ариадны
Шрифт:
– Что с тобой?
– Ничего, – отвечала я, вымученно улыбаясь и не отрывая рук от шляпы.
Это был ужасный день! С тех пор я ненавижу скачки. Слова «лошадь» и «ипподром» вызывают у меня икоту. Я лучше умру, чем пойду туда.
Вечером я вручила маме шляпу со словами:
– Это было ужасно.
– А по-моему, тебе идет. Зря ты вышла за болвана Петухова, на тебя многие сегодня смотрели. Зачем ты так спешила? Впрочем, я такая же дура. Замуж, Аришка, надо выходить по расчету.
– Даже если у тебя много денег? А зачем?
– Затем,
Мама не договорила. Это, видимо, была одна из ее фантазий, потому что она и во второй раз собралась замуж не по расчету, а по любви. Или по чему-то там, чего я не знаю. Выгоды от Егора не было никакой. Его глаза говорили сами за себя. Каждая женщина, глядя в них, машинально лезла в карман за кошельком. Кроме меня, но я не женщина, я уже об этом упоминала.
Весь день мои мысли были заняты предстоящим свиданием, а к вечеру я решила, что это никакое не свидание, и оделась, как обычно, в свитер и джинсы, а сверху накинула длинную норковую шубку с огромным шиншилловым воротником, поскольку собиралась ехать на общественном транспорте, а на улице трещал мороз. В самом деле, мне надо спуститься в метро, не ехать же к подземке на «Бентли»? Это показалось мне неприличным, и я даже не подумала о том, что должна вернуться домой к полуночи, иначе превращусь в тыкву. А ведь Петь меня предупреждал!
В общем, я с самого начала стала делать непростительные ошибки, что в итоге привело к катастрофе.
Все началось в маршрутке, где я поругалась с водителем. У меня талант портить отношения со всеми, кто попадается мне на пути, поэтому продавцы ближайших к нашему дому магазинов ждут моего появления с ужасом. Я и сама иду туда, сгорая от стыда, но надо же нам что-то есть? Водитель маршрутки видел меня впервые в жизни, но, кажется, почувствовал флюиды агрессивности. Едва я открыла дверь, он заявил:
– Сдачи нет!
– Я еще даже кошелек не достала! – возмутилась я.
– Да у тебя на лице все написано! Меньше тыщи купюр нет!
Я залилась краской. Сколько раз давала себе слово, что мелкие деньги всегда должны быть под рукой! Не стоило весь день думать о свидании! И что на него надеть! Надо было думать о деле!
– Езжай на такси! – велел водитель.
– А я хочу на маршрутке!
Я сказала это вовсе не из вредности. Из всех мужчин на свете я больше всего боюсь таксистов, потому что среди них чаще всего встречаются маньяки. Так пишут. Я НИКОГДА. Слышите? Никогда не езжу на такси! Но меня ведь сегодня ждут двое! Одна в метро, а другой у входа в него. Мне просто необходимо туда доехать!
Плюхнувшись на ближайшее свободное место, я достала из сумочки кошелек с тайной надеждой, что там завалялась хотя бы сотня. Увы!
– А кредитки вы не принимаете? – пискнула я.
– Она еще и издевается! – взвыл водитель. – А ну вылазь!
– Дайте сдачу! – не сдавалась я, протягивая ему тысячную купюру. Забыла сказать, что проезд стоил двадцать пять рублей.
– Поедем мы наконец или нет?! –
– Я не поеду, пока мне не заплатят! – отрезал водитель.
– Я вам даю деньги!
– Это не деньги!
– Как так не деньги?
– Здесь не банк!
– А предъявите вашу лицензию!
– Что-о?!!!
Я подумала, что он меня сейчас убьет. А ведь я еще даже от дома не отъехала! Ничего себе начинается мое свидание!
– Люди, давайте скинемся дамочке на проезд? – предложил какой-то парень, по виду студент. – Кто сколько может?
– Да, а то мы так никогда не поедем, – вздохнула сидящая рядом женщина.
Народ дружно полез в кошельки.
– Не надо! – запротестовала я. – Проще ему дать мне сдачу!
– Проще тебе морду набить, – буркнул кто-то в конце салона.
– О чем только люди думают? – раздался слева тихий вздох.
Мне стало так стыдно, что я на время онемела. Водитель, стиснув зубы, взял ссыпавшуюся в ладонь мелочь и со злостью надавил на газ. Маршрутка, дребезжа, понеслась к метро.
– Оставьте мне свои телефоны, я разменяю тысячу и отдам вам всем долг, – сказала я на весь салон.
Кто-то фыркнул, а инициатор сбора денег откровенно заржал.
– Ну нет у меня мелочи! – взмолилась я. – Что, никто из вас не попадал в подобную ситуацию?
Салон молчал.
– Как будто я одна такая. Давайте я вам всем по тысяче раздам. У меня безвыходная ситуация, а мельче денег нет.
Салон молчал.
– Вы что, все немые? Не немые: я слышала. Вы просто жадные. Что, мало по тысяче? Давайте я раздам вам по две.
– Да замолчишь ты или нет? – не выдержал кто-то.
– Я, между прочим, приношу вам свои извинения за ту неловкую ситуацию, в которую попала.
Я третий раз произнесла слово «ситуация», хоть и в сочетании с разными прилагательными, за что моя мама-писательница, будь она жива, меня бы убила. Но я зациклилась на ней, на этой ситуации. Бац! Четвертый раз!
– Мне ужасно неловко. Из-за меня вы потеряли время и…
– О, господи! – взвыли сзади. – Шеф! Притормози, я сойду!
– И в самом деле, погода хорошая, можно и прогуляться, – раздалось слева.
– До метро метров двести осталось.
– И пробка.
– Еще минут десять минимум в одной машине с этой… – простонал сидящий рядом с водителем мужчина.
– Погодите… Я вам всем должна, – я полезла в кошелек. – Сейчас отдам деньги.
– А вдруг она мошенница? – спросил кто-то.
– Да нас, похоже, снимают скрытой камерой! – сказал студент.
– Точно! – подтвердили справа. – Дамочка с телевидения, там все такие дурные!
– Актриса, не иначе!
– То-то думаю: где ж я ее видел?
– Эй, шеф, тормози!
– Правильно! Нечего вторгаться в нашу частную жизнь!
– А потом покажут в передаче «Розыгрыш»…
– В криминальных новостях…
– То-то она лицензию спросила…
– Я вовсе не с телевидения! – возмутилась я.
– Ага! Заливай!