Нить судьбы
Шрифт:
Он сначала обернулся к ученику, все еще слабому после полученных ранений, пристально посмотрел на него, решая достаточно ли у него сил для этого обряда, затем подошел к Дитриху.
– Брат, - громко позвал он отчаявшегося высшего, - Даю тебе разрешение обратить эту смертную!
Дитрих оглянулся на понтифика в надеждой во взгляде и, получив кивком подтверждение услышанному, склонился над Милой.
…
Гордея отвернулась от окна, в которое долго время смотрела, пытаясь собраться с мыслями.
– Знаешь, мне только сейчас пришла в голову мысль. Мы ведь давно знали Гая и он просто так ничего не делал, верно?
– К чему ты клонишь?
– поинтересовался Александрос, складывая документы в одну стопку.
Гордея подошла к нему ближе и, склонившись к самому уху, прошептала:
– Гай ни за что не стал бы делать из этой смертной гемофага, если бы не был уверен на сто процентов, что она сохранит свои способности!
– Но Печать…
– Именно! Аркан уничтожит любой талант, если только по мощи он не превосходит силу печати.
Александрос понял, к чему клонит жена.
– Так ты считаешь?
Гордея покачала головой:
– Я уверена, что эта смертная - четвертая в роду!
Эпилог.
Дождь.
Невысокий пятнадцатилетний подросток сидел на окне и с тоской смотрел на улицу. Простое, непритязательное лицо с карими глазами и конопушками по щекам, рыжеватые волосы растрепаны, пара прядей упала на лоб.
Он ненавидел дождь. Всю свою жизнь он ненавидел дождь. И пятнадцать лет жизни простым деревенским мальчишкой, и семьсот с лишним - вампиром.
Эти хмурые облака, из которых либо идет холодный, неприятный ливень, либо такая же мерзкая морось. Солнца не видно, оно скрыто за серыми тучами, и настроение такое же паршивое, как и погода на улице.
– Головастик!- позвал он, спрыгивая с подоконника.
Ученик сразу же вошел в кабинет, как будто ожидал окрика.
– Что есть хорошего?
– поинтересовался у него Владимир.
Адам раскрыл свою извечную папку и вытащил несколько листков.
– Новости есть, хорошие ли - не знаю.
– Давай по порядку!
– скривил губы мальчишка.
– Первое: в Москве все успокоилось, вчера утром верховный понтифик и Орден подписали соглашение о перемирии. Условия его вот тут, - Адам передал Владимиру один из листков, - Сам Глеб погиб, как следует из наших данных, его убил понтифик.
Парень быстро глянул на него и отбросил в сторону. Посмотрит потом, сейчас это не интересно.
– Далее, на последнем заседании конклава выяснилось, что Ветрова, та самая последняя активная ткущая…
– Известная активная ткущая, не последняя, -
– Да, известная. Так вот, Росси сделал ее гемофагом.
– Ого!
– Владимир был действительно удивлен, - Интересная новость. Где он нашел аркан?
– Как следует из хода заседания, аркан был в дневнике Ясмин Карахан, а тот в свою очередь хранился у Натансона. Росси отдал дневник Конклаву. Но это не все, некоторые высшие, присутствующие на заседании искренне полагают, что Ветрова сохранила свои способности.
– После Печати-то?
Головастик коротко кивнул, подтверждая свои слова.
Владимир медленно расплылся в широкой ухмылке.
– Четвертая в роду! Ну, надо же! Неужели я, наконец-то, дождался!?
– Да, вот еще, - вспомнил Адам, - В приемной сидит Кирилл, он еле вырвался из Москвы, говорит, совет Ордена начал преследование помощников Глеба. Позвать?
Владимир задумался. Глеб погиб, о связи его с румынским господарем знали считанные единицы, стоит ли продолжать вести игру? Хотя с другой стороны, можно кое-что узнать новое и обдумать это потом, чтобы использовать себе во благо.
Он кивнул Адаму, чтобы тот пригласил беглеца войти.
…
– Фил!
Мила позвонила в дверь, никто не отвечал.
– Фил, пожалуйста, открой! Я знаю, что ты там!
– Мила не собиралась сдаваться и уходить.
Долгая тишина, затем едва слышные шаги. Кто-то остановился прямо за дверью.
– Фил, я буду сидеть тут, пока не откроешь!
– Тебе нельзя! Рассвет скоро, он убьет тебя!
– еле слышно проговорил парень.
– Тогда открывай!
– гневно закричала девушка на всю лестничную клетку.
Щелчок замка, звяк цепочки, и Фил приоткрыл дверь.
– Чего ты хочешь?
– устало спросил он у юной вампирки.
Девушка с грустью смотрела на вампира. Как же он изменился после той бойни в резиденции. Бледное лицо, встрепанные волосы, тусклый взгляд. Ее сердце сжалось от боли.
– Поговорить.
– Нам не о чем говорить, - Филипп попытался закрыть дверь обратно, но Мила не дала ему этого сделать, выставив как барьер свою ножку в изящной туфельке.
Филипп протяжно вздохнул и поднял на нее глаза.
Девушка изменилась. Волосы убраны в красивую косу, на лице легкий макияж, что сделал из Милы настоящую красавицу. Сегодня девушка надела легкую полу-прозрачную блузку и короткую юбку, открывающую ее идеальные ноги.
– Фил, я люблю тебя!
– начала она было, но парень дернулся как-то неуклюже и в его глазах появилась злость.
– Его ты тоже любишь?
Девушка понуро покачала головой.
– Не знаю… не знаю…
– Но он твой наставник!
– Но он мой наставник, - тихо согласилась она.