Нить судьбы
Шрифт:
Девушка виновато глянула на друга и не нашлась что ответить.
…
В Будапеште шел дождь.
Владимир ненавидел ненастную погоду, поэтому все окна в кабинете были не просто закрыты, но и тщательно завешены шторами.
Настроение господаря было сравни погоде на улице - мрачным и сварливым.
Эстебан, чуть склонившись, протянул ему документ, который только что получил.
– Примерный план событий, по которым Орден предполагает действовать.
Владимир взял бумагу двумя пальцами и бросил на текст быстрый взгляд. Прочитал
– Вы помните нашу договоренность, уважаемый Эстебан?
– Разумеется!
– Тогда почему я вижу тут адрес вашей драгоценной менталки?
– недовольно бросил ему господарь.
Наставник Гюнтера недоверчиво поднял бровь и заново перечитал материал. Действительно, в списке зданий значился адрес в Люблино.
Он нахмурился.
– Это не страшно, насколько мне известно, сейчас она проживает у своего опекуна.
– То есть, у понтифика?
– язвительно уточнил у него Владимир.
Тот нервно дернул головой, то ли соглашаясь с его словами, то ли отрицая их.
– А если она опять от него уйдет, что тогда?
Эстебану нечего было ответить на это.
– Позаботьтесь, чтобы этот адрес был вычеркнут из списка. И этот, и адрес дома Росси, - Владимир отдал лист бумаги обратно Эстебан, - Я не хочу ни малейшего шанса, что девчонка пострадает.
…
В резиденции Лина сразу же поднялась к Марку. На людях пара вела себя сдержанно, ничем не показывая своих отношений, но за дверьми кабинета можно было расслабиться, что понтифик и сделал, жадно поцеловав девушку в губы.
Девушка не стала поднимать с ним вечернюю ссору, да и высший уже о ней не вспоминал.
– Есть одно дело, для которого ты нужна.
– Сложное?
– Как сказать. Сейчас все узнаешь.
В дверь постучали.
Вошедший, не дожидаясь разрешения, молча открыл дверь, кивнул головой в приветствии и вошел в кабинет.
– Добрый вечер, Дитрих.
Марк первым протянул ему руку для приветствия. Отношение Лины к Палачу немного изменилось после суда над Ланевским. Она была благодарна Дитриху, пусть и как исполнителю, за то, что тот выполнил наложенное Марком наказание, и таким образом отомстил за нее. Да, может это и выглядело несколько извращенно и неправильно, но девушка даже перестала его бояться. Почти.
Лина молча села в кресло рядом с понтификом и приготовилась слушать.
– Мне нужна твоя помощь, девушка, - голос у мужчины оказался низким и грубым, с чуть заметной хрипотцой, - Точнее, мне нужна помощь твоего дара.
Лина перевела встревоженный взгляд на понтифика, тот лишь сжал ее плечо, заставляя слушать дальше.
– У меня есть родственница, очень дальняя племянница. Единственная, оставшаяся в живых из всего моего рода. Как ты понимаешь, мне она очень дорога. Вчера девочка попала в аварию и весь сегодняшний день провела в реанимации. Даже моя кровь ее не спасает. Врачи говорят, что шансов нет, - он судорожно вздохнул, - Мне нужно знать, действительно ли
– То?
– То я тогда распоряжусь о ее отключении от аппаратуры, - глухо проговорил Палач, опустив голову.
Лина глянула на Марка. Тот, сжав губы, наблюдал за своим другом, искренне ему сочувствуя.
– Ты сможешь помочь?
– тихо спросил он у девушки.
– Не знаю, - честно призналась она и уже громче, для Дитриха, проговорила, - Я готова попробовать, но я не знаю, получиться ли.
Дитрих с надеждой глянул на девушку и встал.
– Тогда не стоит откладывать, едем немедленно.
Он стремительно вышел из кабинета. Марк остановил девушку у двери.
– Лина, никакой самодеятельности. Приехали, ты проверила вероятности, сказала итог Дитриху, и уехали. Поняла?
Девушка кивнула головой.
– Никакой самодеятельности!
– с угрозой повторил понтифик.
– Да поняла я, поняла!
– раздраженно дернула плечом девушка, мысленно готовясь к неприятной работе, - Приехала, проверила, уехала.
– Умница!
– он поцеловал девушку в затылок и закрыл за ней дверь кабинета.
В этой больнице Лина уже была. Именно тут зимой она проходила полный медосмотр. Длинные светлые коридоры, медперсонал в голубой униформе, снующий по своим рабочим делам. Первый этаж отдан под приемное отделение и кабинеты консультаций врачей, стационар находился этажами выше, разделенный на отделения. Все как в самой обычной больнице. Если не считать уважительных поклонов в сторону высших, шедших вместе с Алиной.
Многие встречали понтифика и его палача настороженно, но еще больше взглядов получала девушка, пришедшая в эту больницу в такой нестандартной для смертных компании.
Дитрих провел понтифика и его спутницу за собой на третий этаж в отделение реанимации. В нужной палате стояла одна кровать, лежащая на ней молодая девушка, опутанная проводами капельниц и аппаратуры, казалась очень хрупкой и трогательно беспомощной.
К палате уже спешил лечащий врач, смертный. Он поприветствовал Палача, с уважением склонился перед понтификом и с неудовольствием посмотрел на Лину. Если против присутствия понтифика он не смел возражать, то незнакомая смертная, судя по всему далеко не медик, ему категорически не нравилась. Тем более в реанимации, куда доступ посторонним строго запрещен. О чем он сразу же и сообщил посетителям.
– Мы пришли по важному делу, доктор Мамонтов, - вежливо, но категорично ответил Марк, выпроваживая его из палаты, - Нам не нужно мешать.
Лина оглядела девушку. Да, она на самом деле выглядела умирающей: бледная кожа, сухие губы, безжизненный вид. О том, что пациентка еще жива, говорила лишь едва поднимающаяся грудь при вздохе, да мигающая зелеными светодиодами аппаратура.
Ткущая закрыла глаза, сконцентрировалась и попыталась прочесть судьбу девушки. Никаких вероятностей, ни основных, ни вторичных, линия судьбы прямая как палка. Впереди только смерть.