Нить судьбы
Шрифт:
– Да это так… знакомый просто…, - замялась девушка.
– Ага, - поддакнула ей Степановна, - И ездит он на большой такой черной машине, иномарке, сразу видно дорогая! Я сыну рассказывала, он назвал ее как-то, “Бенти”, что ли?
– Это просто знакомый, ничего больше, - она решила стоять на своем, - А машина - “Бентли”, английская марка.
– Ага, ага, знакомый! А деньги-то такие откуда у знакомого на эту “Бентли”? Небось, наворовал?! Все они такие, сначала наворуют миллионы себе, а потом девок наших сманивают в свои бордели!
– Ой, да что вы такое говорите!
– возмутилась девушка, - Марк совсем не такой!
– Да знаем мы не таких, - отмахнулась от нее Маргарита Степановна, - Видели уже! Ворюга он и есть ворюга! И имя-то какое нерусское у него - Марк! Еврей что ли? Все они ворюги и предатели!
– Он иностранец, а Марк это вообще латинское имя!
– Алина начала защищать понтифика.
Бабка справа от Маргариты Степановны даже сплюнула с досады.
– Тьфу, нашла с кем связаться, с иностранцем! Тебе что, парней русских мало, что на импортного позарилась! Ведь красивая девка-то! Вон хоть на Витьку моего посмотри, хороший же мужик, работящий…
– Умолкни, Федоровна, - в дискуссию о вреде иностранцев для русских девушек влез новый голос.
Лина обернулась. У входа стояла невысокая щуплая старушка в шерстяном кардигане и черных брюках, обе руки заняты сумками с продуктами. Вера Павловна, на пенсии, но все еще работающая учительница физики в ближайшей школе.
– Нечего своего Витьку каждой девке пихать, сама виновата, что такого дурака вырастила!
– сердито продолжила Вера Павловна отчитывать сплетницу, - Я его еще учила и помню, что он уже тогда олухом был и неучем! А ты девочка, пойдем со мной, сумки старухе дотащить поможешь. Лифт-то вроде опять сломался!
Алина с готовностью переложила свои пакеты в одну руку, подхватила сумки учительницы и пошла вслед за ней в подъезд, стараясь не прислушиваться к шушукающим за спиной старухам. Те продолжали осуждать лининого знакомого.
В подъезде девушка поначалу ослепла, глаза не сразу привыкли к полутьме. Она покорно направилась к лестнице, но Вера Павловна уверенно подошла к лифту и нажала на кнопку.
– Работает лифт, работает, - та подозвала девушку к себе.
В кабине та нажала на верхний, шестнадцатый этаж, где жила учительница, и поставила аккуратно сумки на пол. Они, и правда, были очень тяжелыми.
– Ты их не слушай, - вдруг сказала Вера Павловна, - Не вор твой мужик.
– Да я знаю, что не вор, - спокойно проговорила девушка, - Просто неприятно, что они вот так вот за глаза каждого…
– А что им остается то? Вот ту же Федоровну возьми, кому угодно готова своего сынка-то сплавить. Он же, когда пьяный, совсем головы лишается, да еще к твоей соседке Дашке - пьянице шляется, - вздохнула учительница.
Девушка помолчала. Да, пьяный мужчина - это очень плохо. По себе знает.
–
Лина вскинула голову.
– Что?
– Видела вчера, в лифте с ним столкнулась. Ох, и хорошего же ты себе мужика отхватила, девочка, ох и знатного же! Только держи его вот тут!
– и показала Алине крепко сжатый кулак, - Чтобы он прочувствовал, что это такое - смертная женщина! Чтобы они все почувствовали!
Лина ошарашено смотрела на старую женщину.
В этот момент лифт остановился.
– Чего смотришь то, - усмехнулась Вера Павловна, - Знаю я его, видела раньше. Пойдем-ка, чаем угощу, поговорить надо.
Лина покорно подхватила и ее, и свои сумки и вышла вслед за Верой Павловной из лифта.
Квартирка у учительницы была небольшая, опрятная, и, как подобает представителю интеллигенции, сверху донизу была уставлена книгами. Вера Павловна пригласила Лину на кухню и продолжала разговор за приготовлением стола.
– Он же у тебя высший, да? Правда, в мою молодость он со смертными шашней не водил, только по своим бегал, по вампиркам.
– Вы знаете, кто он именно?
– с придыханием спросила девушка. Кто бы мог заподозрить, что эта старая женщина….
– Хм, да уж, - Вера Павловна прикрыла глаза, вспоминая, - Я тогда как ты была, молодая, красивая. Мне тоже мужики вслед смотрели. Лаборанткой я тогда работала в институте научном, мы были секретным закрытым предприятием. А он… он называл себя механиком , я то по незнанию думала из-за того, что физик, а оказалось…
– У них разных ученых хватает, и физиков, и химиков, и биологов, - тихо подтвердила девушка невысказанную мысль.
Чайник вскипел и учительница разлила кипяток по кружкам с заваркой. На столе уже красовалась вазочка с варением, коробка печения и конфет.
– Да, разных. Владимир Радзянский, думала украинец, оказался поляк, шестиста пятидесяти семи лет. Светлая голова и красавец-мужчина. Но при этом такой властный, такой эгоистичный! Все меня контролировать пытался, туда не ходи, тут не сиди, это не одевай, слушаться только меня! Даже клеймо мне поставил.
– Да, да, этот тоже, - рассеяно заметила Алина.
– А ты как думала? Что он будет плюшевым медведем? Они, высшие, все такие. Иначе никак, - Алина только через мгновение поняла, что Вера Павловна говорит уже не о своем Владимире, - Твой-то ведь не старший, да?
Девушка вопросительно посмотрела на учительницу.
– Брат. Кто из них, старший или…
– Младший.
– Всегда их путала. Значит, второй по рангу в клане, - покачала головой Вера Павловна, - Он мужик-то хороший, пусть властный, но подлости к женщинам за ним никто не знал, обманывать не будет. Ты кушай печенье, кушай.
Лина, не глядя, взяла печение.
– Я даже и не думала…
– Что ж я каждому буду свое клеймо под нос тыкать, что ли?
– недовольно произнесла учительница, - У тебя- то стоит уже?