Нить судьбы
Шрифт:
– Мелани, что у тебя? – услышала она рядом голос Даррела.
– Валет.
– Можешь тащить еще раз. Если хочешь, ложись вместе с Тоуни на втором диване в кают-компании. Или… – Он вытащил из заднего кармана даму крестей. – Ты можешь лечь со мной в одной из кормовых кают.
Она подумала, что, может, Уайт шутит, подглядев и намеренно вытянув более высокую карту, чем ее собственная, чтобы рано или поздно она очутилась в его постели. Но это была сумасшедшая мысль. Ведь они едва терпят друг друга. Можно шутить о какой-то привязанности или влечении, но между ними
Но Мелани не собиралась проводить ночь рядом с Даррелом. Она прошла через салон и вручила свою карту Кевину.
– Спасибо, девушка, – немного удивившись, поблагодарил ее старик. Он сжал карту в своей заскорузлой руке. – Очень любезно с вашей стороны.
– Кевин, выбери раскладное кресло рядом со мной! – воскликнула Сьюзи.
Но просьбу супруги Кевин проигнорировал.
– Я все же предпочту койку в каюте, – отозвался он.
Сьюзи засуетилась и, подбежав к соседу Кевина по каюте, поменялась с ним картами. Кевин тяжело вздохнул.
Мелани заметила, что Даррел так и не использовал выпавшую ему даму. Он просто отдал ее кому-то. Она не стала себе забивать голову размышлениями о том, почему он это сделал.
После обеда Мелани устроилась на раскладушке, раскрыла дневник и принялась писать.
«На борту осталось пятнадцать человек. Врач выбыл, а за ним и пожилая пара, которая планировала доплыть до Флориды. Одна из молодых мам тоже не выдержала. Если так пойдет дальше, то у меня будет шанс победить. Эрни, как назло, словно прилип к телевизору. Сьюзи, Кевин, Джерри и Харриотт без конца играют в преферанс. Тоуни вызвала небольшой мятеж на борту, когда накрасила себе ногти чересчур пахучим, и наверное токсичным, лаком. Охранник Хью, которому досталась кушетка, сильно храпит. Роберт с Дианой стараются уединиться в какой-нибудь из трех кают и выглядят несчастнейшими из молодоженов. А Даррел…»
Мелани прекратила писать и закрыла дневник. Даррел… Он ведет себя не так, как она рассчитывала. Выполняет роль всеобщего примирителя, вмешиваясь в тех случаях, когда накаляются страсти, и предлагая способы уладить спор. А спорили на вечные темы: кому первому идти в душ или чья очередь мыть посуду. Он на редкость дипломатичен и умеет заставить себя слушать. Если бы она не знала Даррела Уайта как искусного сердцееда, то, пожалуй, он мог бы ей даже понравиться.
Посмотрев на часы, Мелани подошла к нише с телефонным аппаратом, сняла трубку и набрала номер.
– Алло? – услышала она хриплый голос.
– Отец, это я, здравствуй! Как твои дела?
– Нормально. Вот только что сражался с медсестрой.
– И кто же победил? – засмеялась Мелани, но внутри у нее все колотилось.
– Сначала думал, что я, но она уже горит желанием устроить реванш, – ответил отец, и в трубке послышался хриплый кашель, болью отдавшийся в груди Мелани. – Прости, дочка. – Снова последовал кашель, но на этот раз он был короче. – Очень хотел бы тебя увидеть.
– Я тоже, отец. – На глаза ее навернулись слезы. Ричард Маккейн до сих пор был для нее лишь звуком, голосом, который она слышала только
Трубку взяла одна из навещающих Ричарда сиделок, медсестра по имени Джинни.
– Привет, Мелани.
За несколько недель две женщины очень сдружились.
– Как он себя чувствует, Джинни?
Мелани услышала, как Джинни потерла рукой трубку.
– В общем, как и ожидалось, – ответила она. – Врач сказал… – Она замешкалась. – Операция не принесла результатов. Через две недели начнется курс химиотерапии. Пока он не закончится, Ричард не сможет никуда поехать. Но скоро он станет чувствовать себя получше.
Химия, как прекрасно понимала Мелани, ничего не гарантирует.
– Я скоро приеду.
– У него все-таки еще вторая стадия. С помощью химиотерапии…
– Знаю, – не дослушав, выдохнула Мелани.
– Мы хорошо за ним ухаживаем, – сказала Джинни.
– Спасибо. Я очень ценю все, что вы делаете. На другом конце провода раздался приглушенный кашель.
Мелани еще сильнее сдавила трубку, как будто хотела физически поддержать отца. О Боже, как бы ей хотелось быть рядом и хоть чем-нибудь помочь измученному тяжелой болезнью человеку!
– Отец, ты только держись. Очень скоро я приеду к тебе.
– А мы… – он осекся на полуслове, стараясь отдышаться, – поедем с тобой в отпуск, как запланировали?
– Обязательно, папа! – почти закричала Мелани. Попрощавшись и повесив трубку, она зажмурила глаза и еще долго стояла, боясь пошевелиться.
Потом, оглядевшись по сторонам, незаметно проскользнула в туалет. По щеке скатилась слеза, потом другая, и, не выдержав, она слабо всхлипнула.
– Мелани? Что с тобой? – услышала она голос Даррела Уайта. Тот, просунув голову в дверь, с удивленным видом смотрел на нее. – Я проходил мимо и вдруг слышу, что кто-то плачет. Я постучался, но ты, видимо, не расслышала.
Мелани вытерла слезы и повернулась к Даррелу. Она чувствовала, что энергичная и деятельная молодая женщина, какой она себя ощущала все время, уступила место подавленной, обеспокоенной и неуверенной в своих решениях личности.
– Все отлично, – ответила она. – Я просто звонила. По делу. А сюда заглянула, чтобы привести себя в порядок.
– Ты выглядишь расстроенной. Что-нибудь случилось?
– Ничего особенного. – Спокойно посмотрев ему в глаза, она поправила футболку и хотела выйти.
Но Даррел остановил ее легким прикосновением руки. Ее запястье словно обожгло, когда он коснулся его. Наверное, это все от нервов, объяснила она себе.
– Подожди немного.
– Но почему? – удивилась Мелани, услышав в салоне какой-то шум.
– Приехали телевизионщики. И, знаешь, едва только они заявились, как из наших выбыло еще трое. Не выдержали две молодые мамаши и решили вернуться к своим мужьям и детям. А потом сошел охранник Майкл, объяснив, что в этой суете совершенно не в силах заснуть.