Нити Данталли
Шрифт:
— Мы можем поискать мост, — аккуратно предложил Мальстен. Молодая женщина обожгла его взглядом, но заговорила четко и рассудительно, стараясь не выдавать своих эмоций.
— Слишком долго. Тем более я знаю этот брод, уже приходилось здесь бывать.
Тем не менее, Аэлин продолжала в нерешительности стоять на месте. Мальстен поджал губы и сделал первый шаг в воду. Охотница прерывисто вздохнула, глядя на него, и явно нехотя последовала за ним. Первые несколько шагов дались легко, однако, когда вода дошла до пояса, Аэлин замерла и зажмурилась, пытаясь совладать с собой. Громкий вздох, больше напоминающий тихий
Данталли изумленно уставился на охотницу. Впервые он видел, чтобы она так сильно чего-то испугалась. Мальстен уже набрал в грудь воздуха, чтобы предложить провести молодую женщину через брод как марионетку, но вовремя прикусил язык. Аэлин ни за что не согласилась бы на такую «помощь», а делать это без ее ведома данталли не собирался. Он приблизился к охотнице на несколько шагов, чтобы подстраховать ее в случае паники, которая, похоже, вот-вот могла взять над ней верх.
— Вы уже бывали здесь, — мягко напомнил Мальстен. — Все будет хорошо.
— Знаю, знаю, — быстро отозвалась Аэлин, не открывая глаз. Она с мучительной гримасой на лице сделала еще один шаг. Вода вновь чуть поднялась, заставив охотницу зашипеть. Женщина собрала все силы в кулак, пытаясь отвлечься от своего страха. — Ох… здесь… становится глубже. Как ваша рана?
Мальстен кивнул, всеми силами стараясь подавить улыбку: прямо в эту минуту он проникался к Аэлин Дэвери особой теплой симпатией, заглушить которую не смог бы при всем желании.
— Я чувствую себя отлично, — кивнул он, делая еще шаг к охотнице. — Леди Аэлин, откройте глаза. Посмотрите на меня.
Молодая женщина послушалась с большой неохотой.
— Я… однажды чуть не утонула. Это было давно, я была совсем ребенком. И я не то чтобы… боюсь воды, просто… мне нужно время.
Мальстен протянул охотнице руку и внушительно посмотрел ей в глаза.
— Вы позволите? — почтительно кивнул он. Молодая женщина посмотрела на данталли почти с мольбой, но помощь принимать не спешила. Мальстен нарочито неловко посмотрел вверх. — Вы ведь не откажете раненому в сопровождении? Опасаюсь развеять прахом весь наш план, если не справлюсь с этим переходом.
На лице охотницы появилась нервная кривая улыбка.
— Вы ведь сказали, что отлично себя чувствуете.
Мальстен вернул ей улыбку.
— Положим, я солгал, — заговорщицки произнес он, вновь демонстративно протягивая руку.
Аэлин колебалась только пару мгновений, затем все же приняла помощь данталли и, стиснув зубы, начала глубже погружаться в реку. Казалось, еще немного, и Мальстену все же пришлось бы выпустить нити, чтобы хоть заставить молодую женщину дышать, но опасность миновала: вскоре вода начала вновь убывать, и охотница заметно расслабилась. Но спустя еще несколько мгновений она вдруг резко остановилась, изучающе уставившись на данталли.
— Я могу вам сопротивляться, — констатировала она. Мальстен непонимающе прищурился.
— Простите?
— Я остановилась и не сделала шаг. А на мне ведь даже нет красного, — качнула головой охотница.
Данталли почувствовал неприятный укол, услышав эти слова. Он невесело усмехнулся, не выпустив при этом руку Аэлин из своей ладони.
— Леди Аэлин, я вас не контролирую. И не собирался этого делать. Каждый шаг по реке вы сделали самостоятельно.
Молодая женщина на миг округлила
— Ох… я думала, что вы… просто вы ведь предложили помощь, — замялась она.
— Если б так, я бы об этом сказал, — без тени улыбки ответствовал Мальстен. — А вы бы приняли такую помощь добровольно?
— Нет, — быстро отозвалась она. Данталли вздохнул и отвел взгляд. — В смысле, я…
— О том и речь, — он прочистил горло, перебив спутницу, и поспешил сменить тему. — Что ж, мы так и будем стоять в воде? Или продолжим путь в Олсад?
Притворная улыбка вышла на удивление естественной и радушной. Аэлин кивнула, поджав губы, и вновь последовала за Мальстеном. Как ни странно, в его присутствии страх отступал. Рука, держащая ладонь охотницы, внушала уверенность, придавала сил. Аэлин невольно отметила для себя, что уже давно не испытывала такого чувства защищенности рядом с кем-то.
«Крипп издевается надо мной», — печально подумала она и напомнила себе: — «Он ведь данталли. Иной. С ним нужно держать ухо востро!»
Однако руки Мальстена охотница так и не выпустила.
Вскоре путники вышли из воды. Прохладный ветер ранней осени тут же заставил содрогнуться от холода.
Этот берег был выше предыдущего, пришлось приложить немалые усилия, чтобы подняться к тракту на Олсад. Аэлин выбралась, вновь приняв руку данталли, и с благодарностью кивнула.
— Спасибо, — несколько смущенно проговорила она. Мальстен улыбнулся, но от ответа воздержался: окружающий мир вновь сделал крутой оборот у него перед глазами, а чугунная слабость в ногах потянула к земле. Данталли устало привалился к дереву и потер глаза руками, ожидая, когда уймется головокружение.
— Мальстен? — окликнула Аэлин, приближаясь. — Вам плохо?
— Нет, все хорошо, — тут же покачал головой данталли. — Можем двигаться дальше.
— При подъеме рана могла снова начать кровоточить. Дайте, я посмотрю, — серьезно проговорила охотница. Мальстен нахмурился, но молодая женщина не позволила возразить. — Вид вашей крови для меня больше не будет неожиданностью. Так что не упрямьтесь, пожалуйста. Я хочу знать, с чем придется иметь дело в Олсаде.
Данталли тяжело вздохнул и послушно приподнял мокрую рубаху, демонстрируя испачканные темно-синим промокшие в воде бинты. Аэлин поморщилась.
— Проклятье! — прошипела она, осторожно осматривая рану. — Так не годится, надо зашивать… иначе вы опять рухнете без сознания по дороге.
Мальстен усмехнулся и опустил рубаху.
— Не рухну, — качнул головой он. — Если не будем медлить и доберемся до какого-нибудь трактира. Пока ноги держат, смогу идти в нормальном темпе.
Аэлин удивленно приподняла брови, но от комментариев воздержалась. Про себя она лишь подивилась, как данталли удается совершенно не реагировать на такую рану. Когда-то давно охотница неудачно увернулась от когтей спарэги и получила порез на бедре. Она, конечно, обработала рану, но еще неделю припадала на эту ногу. Мальстен же и не думает придержать бок, хотя травма у него куда серьезнее. И на лице его лишь следы бледности от кровопотери, но ни намека на гримасу боли. Что же он, получается, ничего не чувствует?