Нити судьбы
Шрифт:
– Вроде того. И не кричи, а то у тебя снова начнётся мигрень.
– А я буду кричать! – лорд вскочил и врезал по столу кулаком с такой силой, что стоявшая на краю стеклянная чернильница подпрыгнула, жалобно звякнула и свалилась на пол, изливая своё содержимое на дорогой ворсистый ковёр. – Я требую, чтобы ты женился на Алимее Рионской! Я и так слишком долго потакал твоим капризам! Несчастный он, жена у него умерла! У меня тоже умерла!
– Одна, – спокойно уточнил Нэйджел, возвращая чернильницу на место.
– Да, одна! А мой отец похоронил четырёх жён, прежде чем я появился на этот свет!
– Ты успокойся, а то у тебя уже лицо пошло красными пятнами. Того и гляди, удар хватит. Так ведь можно и не дожить до появления наследника…
Лорд Саржер задохнулся от возмущения. А пока он хватал воздух ртом и собирался с силами, чтобы разразиться очередной гневной тирадой, Нэйджел вышел из кабинета, бросив напоследок:
– На чернила не наступи, а то по всему ковру будут пятна. Я сейчас пришлю служанку, чтобы почистила тут всё. Ну и заодно обрюхачу её где-нибудь в тёмном углу, чтобы ты наконец от меня отстал. Рион мне при этом не достанется, зато одной головной болью будет меньше.
– Ну-ну, давай! Попробуй! – прокричал лорд Саржер закрывшейся за сыном двери и обессиленно рухнул обратно в кресло. – Если бы это было возможно, проклятому дракону уже давно был бы обеспечен вечный сон. Хоть самому женись, честное слово…
* * *
Мэй проснулась на рассвете оттого, что лорд Бавор больно вцепился в её волосы. В комнате стало заметно прохладнее и царил полумрак, в котором кто-то тихо шаркал по полу обувью. Прищурившись, девушка разглядела склонившихся над лордом Харса и Диру, которые явились, чтобы возобновить попытки спасти своего несчастного господина от неведомой болезни.
– Тс-с-с… – зашипел на Мэй Харс, заметив, что она проснулась. В тот же миг лорд снова потянул её за волосы.
Решив, что деду снова стало плохо, она аккуратно высвободила его пальцы из спутанных прядей и взволнованно заглянула в бледное лицо, но в этот раз родные черты исказила не боль, а самая настоящая паника – лорд с ужасом смотрел на врачевателей и, казалось, был готов провалиться сквозь каменный пол, лишь бы только его никто больше не пытался исцелять.
Поскольку до сих пор таланты лекаря и травницы не дали никакого результата, Мэй решительно выставила их за дверь и, чтобы не казаться чересчур уж грубой, вежливо попросила прислать в покои лорда кого-нибудь из слуг.
Это утро принесло ей осознание того, что теперь ответственность за Рион и его обитателей целиком и полностью лежит на её плечах. Нужно было хоть как-то успокоить домочадцев, заняться повседневными делами, приготовить комнаты для вызванных из Гоотарна колдуна и лучшего королевского лекаря, проследить, чтобы были убраны и другие гостевые комнаты на случай, если дурное известие приведёт в замок ещё кого-нибудь…
У Риона был свой управляющий, но он не касался забот по хозяйству. В его обязанности входили ведение бухгалтерских книг, регулярное пополнение припасов, приём и отправка корреспонденции. Всем остальным уже два года занималась Мэй, поскольку лорд Бавор воспитывал её как будущую хозяйку этого дома.Она отлично справлялась с руководством прислугой, хотя сама освоила далеко не все тонкости их работы. Впрочем, каких-то особенных успехов
Напомнив слугам, что болезнь хозяина не освобождает их от обязанностей, Мэй отдала все необходимые распоряжения и позаботилась о том, чтобы лорд Бавор был вымыт и накормлен горячим бульоном.
Ей нужно было занять себя чем-то важным и полезным, чтобы отвлечься от горьких мыслей о страданиях несчастного дедушки. И от раздумий о том, сон ей приснился накануне или она действительно говорила с призраком.
Кухарке повезло меньше других, потому что молодая хозяйка решила, что тут её помощь нужнее, чем где бы то ни было. В других обстоятельствах Криста попыталась бы избавиться от общества госпожи, убедив, что всё под контролем, но в сложившейся ситуации прогонять расстроенную девушку не решилась и доверила ей работу с луком, чтобы та заодно могла ещё и выплакаться, оправдав свои слёзы щипучестью едкого сока.
– Кристи, как ты думаешь, сколько времени может сохранять свою силу магия крови?
Стряпуха удивлённо приподняла правую бровь, перекинула на спину толстую рыжую косу и вытерла со лба пот измазанным в муке рукавом.
– Если вы действительно хотите знать моё мнение, госпожа, то я не верю ни в какую магию. И в проклятия не верю, и в благословения. Проще всего свалить неприятности на колдовство, чем искать истинную причину их появления. Не режьте так мелко, а то всё разварится.
Мэй подняла на неё красные опухшие глаза и отложила нож в сторону.
– Тебе не нравится, что я здесь, да? Я сегодня всем пытаюсь помочь, но, кажется, только мешаю.
– Ну что вы, госпожа? – кухарка густо покраснела и отвела взгляд, снова принявшись за тесто. – Вы совсем не мешаете, просто уже второй час кряду задаёте вопросы, на которые у меня нет ответа. Вам бы с отшельником Брисом поговорить. Вот он уж точно нашёлся бы, что сказать.
– И правда… – девушка вскочила и хлопнула себя по лбу. – Он же двадцать лет писарем в Обители Времён… А до этого при дворе короля Белинаргуса служил, где колдунов было пруд пруди. Как же я про него забыла-то? Вот ведь растяпа! Спасибо, Кристи, прости, если надоела тебе тут своей болтовнёй.
– Ну что вы… – начала было кухарка, но Мэй уже вышла из кухни, поэтому оправдание так и осталось недосказанным.
Отправив первого подвернувшегося под руку мальчишку в конюшню с приказом оседлать её любимую каурую кобылку, Мэй вернулась в свою комнату, чтобы переодеться в костюм для верховой езды. Любимец лорда Бавора – толстый чёрный кот с нелепой, но соответствующей его характеру кличкой Наглец – развалился на кровати и только лениво потянулся, когда хозяйка велела ему идти ловить мышей.
– Вот ведь ленивый котяра! И за что только дедушка тебя кормит? А ну брысь отсюда, брысь! Ишь, нашёл себе тёплое местечко!
В ответ Наглец умильно прищурился и, сладко зевнув, забрался в изголовье кровати, поудобнее устроившись между подушками.
– Ну и сиди тут дальше в одиночестве, – проворчала Мэй, затягивая на груди шнуровку куртки, сшитой из мягкой оленьей кожи, – а другие коты, которые не такие наглые и ленивые, в это время съедят в кухне все самые вкусные кусочки, оставшиеся после обеда.