Нити судьбы
Шрифт:
— Я первым, — сказал портной, протискиваясь мимо меня наружу. — Главное, не отставайте и не задерживайтесь!
Ночь была темная. Фонари ярко освещали главную площадь перед дворцом. Это было нам на руку. Денис, не задерживаясь, побежал впереди. Он сразу же взял хороший темп. Я пропустил вперед женщин и бежал последним, обеспечивая, так сказать, арьергард. Серая ткань накидок растворила женщин в ночи, и мне впереди видны были только их белые голые ноги. Умница Полкан бежал сам по себе,
С начала «акции» по моим расчетам прошло не больше трех-четырех минут, так что пока мы укладывались в «график». Впереди показалась большая автомобильная стоянка с представительскими лимузинами гостей. Денис поменял направление, и мы взяли левее, огибая ее стороной. Босыми ногами я чувствовал ровные, холодные плиты дорожки. Пока никаких задержек не случилось.
— Сюда, смотрите под ноги, — не останавливаясь, сказал портной и свернул в парк. Теперь под ногами была опавшая листва, уже слегка покрытая инеем. Бег замедлился, и я натолкнулся на кого-то из наших спутниц. Тьма была кромешная, Денис прошептал:
— Тихо, пришли.
Мы вышли из-под деревьев. Впереди, на открытом месте я рассмотрел десятка два автомобилей непривычно обтекаемой формы. Охраны, судя по всему, здесь не было.
— Все тихо, — сказал портной, — быстрее за мной.
Денис подошел к небольшой кургузой машине, чем-то напоминавшей когда-то знаменитый Фольксваген-жук. Он оказался прав: в такой мотоколяске впятером, считая собаку, не то, что спрятаться, сесть было не очень просто.
— Вот, — сказал он, со скрытым упреком в мой адрес, — это моя машина.
Рядиться, сетовать и хвататься за голову времени не было.
— Где здесь багажник? — спросил я, вообще не разбирая в темноте, где у автомобиля перед, где зад.
— Здесь, — ответил он, поднимая капот.
Пространство, и правда, было ограниченное, но не такое уж маленькое. Машина оказалась двуместная, так что для багажника место в ней нашлось.
— Там мои инструменты, — сказал Денис, после того, как я ощупал заваленное какими-то коробками днище.
Женщины и собака молча стояли, переминаясь с ноги на ногу.
— Перекладываем все в салон, на свободное сидение, — решил я. — Тогда уместимся.
Денис ничего не сказал и открыл дверцы салона. Мы на ощупь, но довольно быстро, перенесли коробки на правое сидение. Навыков подобного рода операций у портного не было, и само собой получилось, что руководство я взял на себя.
— Полкан, ты ляжешь на пол в салоне, — сказал я, и помог псу устроиться под правым сидением. Он там едва уместился, но сумел свернуться клубком и, в общем-то, нормально устроился.
— Если его заметят, скажешь, что это твоя собака. — проинструктировал
— Постараюсь, — пообещал парень.
Днище багажника было ребристым, так что лежать на нем было больно, особенно после того, как нечто тяжелое, но вместе с тем приятно нежное и теплое, придавило сверху. Какая из женщин первой легла на меня, я не понял, ночью все кошки одинаково серы.
— Все, — сказал над нами портной, — кажется, успели, можно ехать.
— Тебе не больно, — поинтересовалась у меня Mapфа, когда мягко заурчал мотор, и машина тронулась. — Ой, и правда, едет без лошади!
— Нормально, терпеть можно, — ответил я, — вы расслабьтесь и лежите спокойно. Бог не выдаст, свинья не съест!
Внизу прямо подо мной мягко шуршали шины. Ехали мы всего несколько минут, потом остановились. Машина качнулась и щелкнула дверца. Около минуты было тихо, потом послышались шаги.
— Уезжаешь? — спросил незнакомый сонный голос.
— Да, — ответил Денис.
— Слышал, тебя выгнали? — поинтересовался тот же человек. — Суки они и беспредельщики. Мотьку с Максимом тоже чуть не выгнали, потом пожалели и перевели на наружные ворота. Ладно, счастливо тебе.
— Тебе тоже, — как мне показалось, немного сдавлено и неестественно проговорил Денис. — Может, когда-нибудь ещё увидимся.
— Все может быть, — подавляя зевок, равнодушно согласился страж. — Рембо, открывай!
Машина снова качнулась, мотор заработал громче, и опять подо мной зашуршали о дорожное покрытие колеса.
— Пронесло! — сказал с облегчением Денис. — Как вы там?
— Нормально, — ответил я за всех.
— Зачем они нас хотели отравить? — подала голос Электра.
— Тебя за компанию, а почему нас, пока не знаю, — не совсем искренне, ответил я.
— У меня мама тяжело болеет, мне никак нельзя умирать! Она без меня пропадет, — сказала горничная, удобнее устраиваясь на моем бренном теле. — Жалко, хорошая была работа...
— Тише вы, ворота! — нервно, предупредил наш Вергилий.
Машина вновь остановилась. Денис вышел наружу и, видимо, ждал, когда к нему подойдет охрана.
— Чего так поздно? — недовольно спросил чей-то простуженный голос.
— Уволили, — сердито, ответил Денис.
— Чего это у тебя навалено?
— Вещи, инструменты.
— А... Ну, пройди в каптерку, тебе нужно расписаться, что уезжаешь.
Мне было слышно, как захрустели, удаляясь, их шаги.
— Ой, — тихо сказала Марфа, натыкаясь одной интересной частью тела на мое лицо.