Нити судьбы
Шрифт:
— Сидеть!
— Да ладно, — ответил я, вставая, — уже насиделся.
Конечно, такое необычное поведение преступника вряд ли может понравиться любому должностному лицу. Только что мешок с костями растекался на стуле, падал в обморок и вдруг уверенно встал во весь рост. Пожалуй, такое воскрешение из мертвых можно увидеть только в голливудском фильме.
— Сидеть! — невольно отступая, опять приказал следователь, но уже менее уверено.
— Ты зачем меня бил по ногам? — спросил я, слегка сжимая ему горло.
Он вместо
— Отпусти! Иначе будет хуже!
Я подумал, что может быть хуже, чем двадцать лет невинно отсидеть за терроризм, но мысль развить не успел. Мой оппонент что-то попытался сделать руками и потянулся дланью в сторону стола. В этом я заподозрил попытку вызвать помощь и окончательно перекрыл ему кислород. Он захрипел и вцепился в мою руку, пытаясь оторвать ее от своего горла. В какой-то степени ему это удалось, и он не умер от удушья.
— Отпусти! — опять захрипел он. — Что я тебе сделал?!
Ответить на такой вопрос я оказался не готов. Вместо ответа спросил:
— Жить хочешь?
— Да, — прохрипел он.
— Тогда не делай никаких лишних движений, и не вздумай звать охрану. Мне все равно отвечать, что за одного Эдика, что за вас обоих. Понимаешь?
Он как смог кивнул. Отпустив его горло, я пригласил следователя сесть на стул. Он тут же на него опустился и откинулся на спинку, видимо, из желания быть подальше от меня. Я же, нашарив на столе вещественное доказательство своей преступной деятельности, кинжал, обнажил клинок и показал его собеседнику.
— Дернешься, прошью насквозь, — пообещал я. — Теперь вызови блондина.
— Какого блондина? — растирая руками поврежденное горло, спросил он. — Леву?
— У вас что, здесь много блондинов? Ты не понимаешь, о ком я говорю?
— Понимаю, — испугано ответил он.
— Скажешь ему, что я готов к сотрудничеству. Попробуешь лукавить, зарежу как свинью! — пообещал я, приближая клинок к его лицу.
Несмотря на незапоминающуюся внешность, мой знакомый явно обладал прекрасным воображением и был, как и многие люди его сексуальной ориентации, тонкой натурой, способной к образному мышлению. Он смертельно побледнел и описался.
— Давай, зови! — приказал я, отступая от растекающейся по полу лужи.
— Он раскололся, — тихо сказал бедолага, и вместо со своим стулом незаметно отодвинулся от следов своей «несдержанности».
— Теперь встань, руки за спину и повернись, — приказал я.
Он замешкался, тогда я мстительно двинул его носком по голени:
— Быстрее!
Бедняга побоялся даже охнуть, заспешил и торопливо повернулся ко мне спиной. Я взял со стола наручники и защелкнул браслеты на его запястьях.
— Теперь лечь лицом вниз, и не шевелиться!
— Быстро вы управились, — довольным голосом сказал блондин, входя в кабинет. — А это что? — удивленно спросил он, увидев лежащего на полу посередине комнаты Эдика.
Я подошел сзади и обхватил его горло.
— Эдик
— Что?! — начал он и замер, видимо, почувствовав «смертельный холод стали».
Пока следователь привыкал к мысли, что обстоятельства изменились, я прижимал ему горло, чтобы он с испуга не поднял крик. Однако Лева сумел довольно быстро сориентироваться в обстановке и затих. Тогда я дал ему возможность вздохнуть полной грудью, после чего он спросил:
— Что ты от меня хочешь?
— Свободы, — ответил я.
— Хорошо, согласен, я тебя отпущу, но только при одном условии...
— Ты, Лева, меня не понял, я не собираюсь с тобой торговаться. Или ты станешь моим заложником или я убью тебя так же, как Эдика.
— Как Эдика? — тупо повторил он, потом попытался напугать. — Если ты меня убьешь, то никогда отсюда не выйдешь!
— Выйду или взорву всю вашу богадельню. Только ты об этом никогда не узнаешь, жить тебе осталось меньше минуты. Так что решай, да и или нет.
— Да, — не раздумывая, ответил он.
— Вот и хорошо, только учти, звать на помощь не стоит, ты погибнешь первым. У тебя есть оружие?
— Есть, пистолет в наплечной кобуре, — ответил он.
— Аккуратно и медленно вытащи его двумя пальцами и брось на пол, — приказал я.
Он повиновался. Оружие глухо стукнулось о столешницу.
— Ещё есть? Учти, если обманешь — зарежу!
— Пистолет в левом кармане, — на секунду замявшись, сказал он. — Зачем ты так, мы можем договориться...
— Мы и договоримся, только на моих условиях. Теперь свяжи товарища и заткни ему рот, а то мне придется его убить.
— Эдика? — спросил он.
— Эдика не нужно, он кричать не станет, второго.
Лева оказался покладистым человеком и когда понял, что я его запросто или зарежу или пристрелю из его же собственного оружия, успокоился и начал старательно демонстрировать свою лояльность. Даже слегка перестарался. Связывая описавшегося коллегу, затянул его в ласточкин хвост. Это поза, когда у лежащего на животе человека связанные ноги притягивают к голове. Я молча наблюдал за его усилиями, никак их не комментируя.
— Теперь все? — спросил он, разгибаясь и поворачивая ко мне свое симпатичное, по-прежнему, приветливое лицо.
— Теперь все только начинается, — ответил я. — Сначала ты проводишь меня до выхода.
Глава 16
— Вы только не нервничайте, — тихо попросил Лева, когда мы вышли из проходной управления по борьбе с терроризмом и оказались на улице. — И, прошу вас, осторожнее с пистолетом, у него очень мягкий спуск.
Мне кажется, он все еще продолжал считать меня обычным бродягой, которого нетрудно будет обвести вокруг пальца. Я не спешил его в этом разуверить.