Нити Судьбы

Ли Эмили

Он замедлился, почувствовав чужую энергию. Она была не такая, как он привык ощущать от девушки. Поглощающая. Все его инстинкты кричали сейчас об опасности. Он постарался подобраться максимально близко, чувствуя, что дальнейшее движение забирает у него внутренний магический ресурс. Это напугало его, и он отступил. Он попытался зайти с другого бока, надеясь, что можно будет подобраться ближе, но результат был тот же. Лайа лежала на земле, свернувшись калачиком, такая маленькая и одинокая. Посреди леса на почерневшей мертвой траве. Черные щупальца всё ещё кружили вокруг, стягиваясь к ней, стремясь поглотить её.

– Лайа,– крикнул он. Девушка не шевелилась. – Лайа!

Черт! Что же делать? Он снова

попробовал приблизиться и снова почувствовал, как магия уходит из него. И снова отошел. Ему не выносимо было смотреть на неё такую, не имея возможности добраться. Он вспомнил, как светится её кожа от волшебства, какой неземной и прекрасной она была, кружась и подставляя руки солнца. Как счастливо и беззаботно смеется над шутками танэри, каким теплом светятся её глаза при взгляде на азура. Наблюдать за ней в эти минуты всегда горько, но отвести глаза невозможно. Он вспомнил её маленькие пальчики, блуждающие по его телу, когда она обрабатывала раны и перевязывала его. Как держала его за руку, когда он был на краю…Как близки были её губы… «Ты поможешь ей?» – голос Тэмина, полный отчаяния, прозвучал в голове. Проклятый танэри!

Фенрис нашел глазами фигуру девушки и побежал, чувствуя, как силы утекают. Он упал возле неё на колени и приподнял её, прижимая к себе.

– Лайа, очнись! Лайа, я здесь! – звал он её, прижимая и качая. Почему так страшно и пусто внутри? Почему он так боялся, что опоздал, боялся, что это странная темная субстанция поглотит её свет и заберет её жизнь? – Открой глаза. Слышишь? Всё будет хорошо! – голова закружилась, стало тяжело дышать, голос ослабел и уже шептал, -Лайа…

Девушка неимоверным усилием открыла глаза и увидела перед собой совсем бледное лицо эльфа. Заметив, что она очнулась, он слабо улыбнулся.

– Умница…-прошелестел его голос.

– Фенрис,– она дотронулась до его щеки, – ты снова вернулся за мной. Фенрис, – она горько заплакала, прижимаясь к нему, а он сидел, обнимая её и гладя по волосам. Тьма отступила, оставляя после себя пустоту и мертвую землю вокруг них.

Лайа уже успокаивалась, лишь тихо всхлипывая в объятиях эльфа. Начинало темнеть. Как же долго они вот так просидели, прижимаясь друг к другу?

– Пойдем отсюда, – он помог ей подняться и, держа за руку, повел. Лайа послушно шла следом. Пройдя немного, оставляя выжженную черной магией землю, он остановился.

– Здесь заночуем, – большая ель раскидистыми ветвями создавала иллюзию защиты и уюта.

Он устало сел, прислонившись к дереву.

– Ты мог лишиться своей магии и просто умереть, как все те люди, – собственные слова вызывали у неё неконтролируемый ужас. Её страшная сторона магии могла убить его. Она не принимала в себе эту сторону и боялась её. Почему он вернулся за ней, рискуя своей жизнью, снова? Лайа ласково провела ладонью по его щеке со шрамом.

– Это стоило того, – тихо ответил Фенрис.

– Посмотри мне в глаза, – она взяла его за руки и зашептала.

Тепло от её ворожбы разливалось по его телу, снова наполняя силой и магией, но Фенрису это было безразлично. Ведь ничего волшебнее, чем её глаза, которые так смотрят на него, он никогда не видел, и ничего более волнующего, чем её ладони, лежащие в его руках, он никогда не испытывал. Лайа перестала читать заклинание и нехотя отпустила его руки. Фенрис притянул девушку к себе, обнимая одной рукой и укрывая её плащом. Лайа сначала смущенно замерла, а потом расслабилась, пальцами перебирая пуговицы на его рубашке.

– Расскажи, – услышала в груди его голос.

– Я боюсь, – ответила она.

– Больше этого не повторится, я же с тобой, – сказал Фенрис, прижимаясь подбородком к её макушке.

Лайа ещё какое-то время перебирала его пуговицы, а потом, набравшись

смелости, сказала:

– Однажды я приютила девочку, её родителей забрала инквизиция. Не знаю за что. Она стала мне дочерью. Поселились в небольшом городке. Я лечила жителей, помогала с обучением грамоте. Мне говорили, что нельзя надолго задерживаться на одном месте, безопаснее жить вдали от людей, но мне казалось, что это всё глупости. Ко мне так хорошо все относились. Я думала, что даже узнай они правду, то были бы на моей стороне. Мы с Сантаной прожили там вместе счастливых пять лет, но однажды заболел младший сын старосты. Я не могла ему помочь, от его недуга не было лекарства. Сантана очень дружила с этим мальчиком и много плакала, когда видела, как плохо он себя чувствует. Я решила рискнуть и применила заклятие жизни, хоть ненадолго поддержать угасающую жизнь, надеясь, что случится чудо и его организм справится с болезнью, – Лайя замолчала, ненадолго погружаясь в воспоминания. – Он всё равно умер. Наверное, кто-то видел меня тогда, моё свечение при ворожбе. Меня обвинили в колдовстве, что я специально убила ребенка в угоду своей темной души. В одно мгновение селяне перечеркнули всю ту помощь, которую получали от меня раньше, забыли всё то хорошее, чему я способствовала. Они схватили и приволокли меня к моему дому. Били и держали. Кто-то из толпы сказал, что с ведьмой надо поступать так, как и она с ними поступила. Что за смерть ребенка нужно расплатиться смертью другого ребенка. Ведьминого отродья. А потом…заперев…заперев в доме Сантану, подожги его….Я ничего не могла сделать,– слезы потоком текли на рубашку эльфа. – Когда крики в доме затихли и моя девочка…– голос её сорвался и Фенрис сильнее прижал её к себе. – А потом тьма, живущая во мне, вырвалась. Когда я пришла в себя, все были уже мертвы. В тот миг я могла сожалеть только об одном, что не помню, как именно они умирали. В отключке я пролежала несколько дней, судя по состоянию их тел. Я отползла и спряталась, как раз вовремя. Прибыл отряд с ищейкой. Меня повезло. Меня не заметили, и я смогла скрыться.

– Прости меня, – сказал вдруг Фенрис.

Лайа подняла голову и посмотрела на него.

– Той ищейкой был я, – горько усмехнувшись, проговорил эльф.

Она снова положила голову ему на грудь.

– Тебе не за что извиняться. Там был безликий служитель инквизиции, не Фенрис.

– В любом случае, я рад, что тогда не смог тебя найти, – Фенрис обхватил её в кольцо своих рук, снова ложа подбородок на её макушку.

Они замолчали, наслаждаясь теплом и близостью, мечтая, чтобы рассвет как можно дольше не наступал.

***

Солнышко уже вовсю светило, Лайе так не хотелось просыпаться, тепло и уютно, и так восхитительно пахло. Она поворочала головой, носом закапываясь и утыкаясь в его шею. Лайа ощутила, как бьется жилка на шее Фенриса. Рука сама скользнула и легла ему на живот, пресс мужчины сразу напрягся. Лайа облизнула свои губы. Открыла глаза, пару секунд вспоминая прошлый вечер, ошарашенно оглядывая его и свою бесстыдную руку, лежащую на его животе, прямо на границе с брюками. Она вскрикнула и отпрыгнула от него, прячась за дерево.

– Боже, Фенрис, черт…– лучше бы она вчера умерла…в голове вставали события прошлого вечера и сегодняшнего пробуждения. Она обжималась с ним, как изголодавшаяся трактирная девка! – Фенрис, прости меня, я….

Фенрис, как назло, молчал, ничего не говоря и не помогая ей.

– Это больше не повторится, просто вчера я была не в себе, я…

– Лайа,– услышала она крик Тэмина.

Она вышла из-за дерева и резко оказалась в воздухе. Тэмин, подняв её на руки, кружил в воздухе.

– Ты цела!– он поставил её и крепко обнял.– Я беспокоился, – отстранился и осмотрел её, а потом повернулся к Фенрису и сказал,– спасибо.