НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений

Лаумер Кейт Джон

Рут закрыла глаза и тряхнула головой. Она не могла произнести ни слова.

— Ты не понимаешь меня, — сказала Юнвик. — Как ты можешь понять? Это наша проблема, не так ли? Когда будущее безгранично, понятия древности не существует. Ты всегда пребываешь в Бесконечном Настоящем. Когда ты начинаешь думать о своем прошлом, как о чем-то несущественном, будущее тоже не имеет значения. И тогда это может погубить нас. Корабли историй защищают нас от рокового конца.

— Вы… шпионите за нами, что ли…

— Безгранично далекое прошлое, безграничное настоящее

и безграничное будущее, — произнесла Юнвик. Она чуть наклонила голову, с удовольствием прислушиваясь к своим словам. — Да, мы обладаем этим. Ваша жизнь лишь короткая вспышка, и все ваше прошлое немного длиннее, но тем не менее мы, Чемы, обретаем с вашей помощью определенное ощущение старины, ощущение прошлого, столь нужное нам. Вы даете это нам, понимаешь?

Вновь Рут отрицательно покачала головой. В этих словах присутствовал, очевидно, глубокий смысл, но ей было дано понять лишь очень малую его часть.

— Есть вещи, которые паутина Тиггиво не может нам дать, — продолжала Юнвик. — Видимо, это расплата за наше бессмертие. Паутина объединяет Чемов в единый организм — я чувствую жизнь каждого из нас, миллионов и миллиардов Чемов. Это давнее чувство, но отнюдь не древность.

Рут проглотила слюну. Это создание перескакивает с одной мысли на другую. Однако беседа дала ей время прийти в себя, и Рут почувствовала, что внутри нее формируется ядро сопротивления, уголок в ее сознании, куда можно отступать и где она будет чувствовать себя в безопасности от Чемов, что бы они ни предпринимали. Она осознала, что все еще не сможет противостоять воле Келексела, да и сейчас эта Юнвик занимается дальнейшим подавлением эмоций пленницы Чемов. Все же спасительный уголок существовал внутри нее, он становился Дольше, давал ей силы для борьбы.

— Ну, ладно, — сказала Юнвик. — Я пришла исследовать тебя. — Она приблизилась к краю кровати.

Рут глубоко, судорожно вздохнула.

— Вы наблюдали за мной с помощью ваших устройств. Знает ли Келексел об этом?

Лицо Юнвик стало совершенно бесстрастным, но в глубине души она была поражена. "Как могло это глупое существо проявлять подобную проницательность и задать столь острый вопрос?"

Рут почувствовала брешь в обороне Юнвик и воскликнула:

— Ты ведешь речь о безграничности, эпосах, но вы использовали ваш… — она сделала жест, охватывая пространство корабля, — для записи… убийства…

— Действительно! — отозвалась Юнвик. — Ну, а теперь ты расскажешь, почему Келексел расспрашивает обо мне на корабле.

Хрустальные грани над кроватью начали излучать спокойный голубоватый свет. Рут почувствовала, что слабеет. Она покачала головой:

— Я не…

— Ты скажешь мне! — Откровенная ярость проступила в чертах женщины-Чем, лысая голова отливала мокрым серебром.

— Я… не знаю, — прошептала Рут.

— Он сделал глупость, когда позволил тебе пользоваться репродьюсером с неограниченным подбором сюжетов, а мы были дураками, когда вовремя не остановили его, — сказала Юнвик. Она провела рукой по своим полным губам. —

А что ты сама думаешь об этом?

Рут глубоко вздохнула, почувствовав, что напряжение несколько спало. Заветный спасительный уголок по-прежнему существовал.

— Это была моя мать, вы убили мою мать, — пробормотала она.

— Мы убили?

— Вы заставляете людей делать то, что нужно вам, — сказала Рут.

— Людей! — усмехнулась Юнвик. Ответы Рут выдавали ее мизерную осведомленность в делах Чемов. Тем не менее она была опасна. Она все еще могла послужить причиной возникновения у Келексела несвоевременного интереса к запретным областям.

Юнвик положила руку на живот Рут и быстро взглянула на манипулятор над постелью. Характер свечения контрольного индикатора вызвал у нее довольную улыбку. Несчастное существо уже несло внутри себя плод. Какой странный способ получать потомство! И какой приятный и безболезненный способ заманить в ловушку этого шпика Первородных.

Все же факт беременности Рут вызвал у Юнвик странное чувство беспокойства. Она отдернула руку, почувствовав характерный мускусный запах аборигенки. Как сильно развиты грудные железы у этого существа! А вот ее щеки выглядят впалыми, как после длительного недоедания. Свободная накидка, надетая на Рут, напомнила Юнвик греческую тунику. Это была интересная культура, просуществовавшая, к сожалению, так недолго. Так недолго!

"Я должна наслаждаться своим открытием, — подумала Юнвик. — Почему оно тревожит меня? Неужели я что-то проглядела?"

Неожиданно и необъяснимо в ее голове возникли четыре строчки из застольной песни Чемов: Давно, давно, давно, давно Когда каждый из нас был молод Мы слушали музыку нашей плоти И пение горящего солнца.

Юнвик резко тряхнула головой. Слова этой песни были бессмысленны. Она была хороша только чередованием ритмов, разгоняющих скуку.

Но может быть, когда-то эти слова что-то означали?

Линзы манипулятора над кроватью приобрели зеленоватый оттенок, потом стали излучать мягкий красный свет.

— Отдохни, дитя, — сказала Юнвик. Она необычно мягко погладила Рут по обнаженной руке. — Расслабься и постарайся получше выглядеть к приходу Келексела.

13

— Просто дело в том, что для нее события приняли слишком крутой оборот, и она не выдержала и сбежала, — сказал Бонделли. Он сочувственно смотрел на Энди Фурлоу, удивляясь, почему тот выглядит столь изможденным.

Они сидели в рабочем кабинете Бонделли, обставленном полированной мебелью из дорогой древесины, в застекленных шкафах тонкой работы стояли на полках книги в кожаных переплетах, по стенам были развешаны дипломы в тонких темных рамках и фотографии известных людей с их автографами. Только что наступил полдень, ярко светило солнце.

Фурлоу сидел сгорбившись, опираясь на колени, руки были плотно сжаты в замок. "Я не смею рассказывать Бонделли о моих подозрениях, — думал он. — Не смею… не смею".