Ниточка памяти
Шрифт:
— А мы можем подкупить кого-нибудь из них?
— Никогда. Они связаны с ним узами тьмы, колдовства и чар.
— Ну, я и сам могу показывать фокусы с парой игральных костей, если их налить свинцом. А все чудеса делаются с помощью зеркал. Давайте не будем отвлекаться от дела, благородный Гоуп. Как я могу пробраться в окружение одного из этих тузов?
— Ничего проще. Водитель и волынщик с такими способностями, как у тебя, может претендовать на любое место, которое ему понравится.
— А если телохранителем? Допустим, я побил
— Но это не место для человека твоих способностей, добрый Дргон! — воскликнул Гоуп. — Конечно, эта должность ближе всего к Властителю, но она и очень опасна. Вызов, брошенный телохранителю, сопровождается такой кровавой рукопашной стычкой, которая по своей безжалостности: уступает лишь бою на право называться Властителем.
— Что? — насторожился я. — Можно оспаривать место Властителя?
— Успокойся, добрым Дргон, — ответил Гоуп, скептически глядя на меня. — Ни один нормальный человек, если он в своём уме, не бросит вызов Властителю.
— А вот я смог бы, если бы захотел?
— По правде говоря… если тебе надоела жизнь, все твои жизни, то это не менее подходящий способ положить им конец, чем любой другой. Ты должен знать Дргон, что Властитель — это воин, специально обученный боевому искусству. И лишь человек с такой же подготовкой может надеяться победить его.
Я ударил кулаком в ладонь:
— Мне нужно было догадаться об этом раньше! Повара готовят, чтобы занять подобающее место, волынщики — играют… и побеждает лучший. Это значит, что и Властители должны использовать ту же систему. А как это делается, благородный Гоуп? Каким образом можно получить шанс, чтобы доказать, что ты лучше?
— Только в бою, обнажив сталь. Отличительной чертой и гордостью любого Властителя является его готовность в одиночку доказать свои качества перед лицом самой смерти. — Гоуп с гордостью выпрямился.
— А телохранители? — спросил я. — Они сражаются…
— …голыми руками, добрый Дргон. Им не всегда хватает мастерства. Та смерть, которая случилась сегодня вечером, — редкий и печальный случай.
— Но он представил весь грязный фарс в истинном свете. Некогда существовавшая на Валлоне цивилизация теперь сведена лишь к нему!
— А всё-таки жизнь прекрасна… какими бы ни были правила…
— Я не верю вашим словам… да и сам вы — тоже. Кому из Властителей я могу бросить вызов? И как это сделать?
— Оставь, добрый Дргон…
— Кто ближайший друг вашего Великого Властителя?
Гоуп всплеснул руками:
— Властитель Кохи. Отсюда, из Бар-Пондероне. Но…
— И как мне взять его на пушку?
Гоуп положил руку мне на плечо:
— Дело нешуточное, добрый Дргон. Уже давно Властитель Кохи не брал в руки меч, чтобы защитить своё положение, но будь уверен, он не утратил своего мастерства. Именно благодаря своему мастерству он стал хозяином Бар-Пондероне, в то время как рыцари помельче —
— Я не собираюсь шутить, благородный Гоуп, — сказал я, продолжая его мысль. — Ведь в Добрые Времена я тоже был отнюдь не шорником.
— Но ведь для тебя это — смерть…
— Скажи, какова церемония вызова… Или завтра вечером я схвачу его за нос прямо в главном пиршественном зале.
Гоуп тяжело сел в кресло, поднял и уронил руки:
— Если не я, то тебе это скажет кто-нибудь другой. Но я не скоро найду такого волынщика, как ты.
ГЛАВА XV
Роскошные пурпурные драпировки преграждали солнечным лучам путь в богатый полумрак колоссального по размерам Зала Аудиенций с высоким сводчатым потолком. Вокруг стоял шелест взволнованных голосов придворных и просителей, которые нервничали в ожидании Властителя.
Прошло целых два месяца с тех пор, как Гоуп объяснил мне церемонию официального вызова Властителя — единственную, как он подчеркнул, которая признается. Если же я устрою засаду и убью его, пусть даже в честном поединке, его телохранители расквитаются со мной быстрее, чем я успею объявить себя их новым законным хозяином.
Ежедневно я проводил по три часа в фехтовальном зале Рат-Галлиона, обмениваясь ударами меча с Гоупом и парой его телохранителей. В первый день я смог удержать этот кусок острой стали весом в тридцать фунтов не более минуты. Благодаря позаимствованным знаниям, я владел всей необходимой техникой, но мускульной силы, чтобы реализовать свои знания на практике, мне явно не хватало. Через пять минут я, задыхаясь в изнеможении, сполз по стене на пол, а Гоуп, как ни в чём ни бывало посвистывал своим ножичком у меня над головой и приговаривал:
— Ты наносишь удары совсем не как волынщик, добрый Дргон. Но у тебя мало выносливости.
…И он снова обрушился на меня. Всю вторую половину дня я провёл пятясь под его ударами и бестолково размахивал мечом, который еле удерживал двумя руками, пока не свалился в совершенном изнеможении. Гоуп не смог бы заставить меня пошевелиться даже раскалённой кочергой.
Он и его компания насмеялись до слез, потом оттащили меня в мою комнату и оставили спать. А на следующее утро снова выгнали тренироваться.
Как говорил Гоуп, лишнего времени, чтобы его терять, у меня не было… и после двух месяцев занятий я почувствовал себя готовым на все. Гоуп предупредил меня, что Властитель Кохи очень здоровый малый, но меня это не испугало. Чем больше противник, тем больше цель…
Гул голосов в Зале Аудиенций резко изменил тональность. Высокие позолоченные двери в дальнем конце зала распахнулись, промелькнула пара лакеев в ливреях, и наконец в зале появился, торжественно вышагивая, монстр ростом в семь футов. Он поднялся на возвышение в, центре зала и повернулся лицом к толпе…