Нижние уровни Ада
Шрифт:
Так как пехота выходила за линию деревьев и возвращалась в зону высадки, я сообщил об этом Сходне.
— Уводите свою деревенщину и дайте дорогу. У нас есть ПАН с истребителями и тяжелым вооружением, чтобы нейтрализовать район базового лагеря.
Затем я вызвал Фаррара:
— Достань Вилли Пита [11] и красный дым, по одной в каждую руку и приготовься отметить цель.
Пока я шел к району базового лагеря, Эл приготовил гранаты и держал за бортом, готовый сбросить по моему приказу. Я попросил Фостера
11
WP — граната с белым фосфором, (прим. перев.)
Когда мы прошли прямо над тем местом, где я предполагал расположение базового лагеря, я закричал «Сейчас!» и Фаррар бросил обе гранаты вниз. На поверхности джунглей появилась большая белая вспышка, из нее тянулись во все стороны щупальца кипящего белого фосфора. Я знал, что был прав насчет места, потому что огонь из АК возобновился.
Как только я собрался дать газу, «Кобра» вышла на связь:
— ОК, Один Семь, ПАН засек твой дым. Уматывай оттуда. Уматывай оттуда сейчас же и набирай высоту.
Когда я закладывал вираж, Фаррар привлек мое внимание.
— Лейтенант, взгляните на это.
Справа, из-за нижнего края облаков, появились два «Норт Амэрикен» F-100 «Супер Сейбр». Один за другим они пикировали прямо на белый дым, все еще вздымающийся в базовом лагере противника.
Невероятно быстро первый из них сбросил две канистры с напалмом, которые приземлились прямо поверх белого дыма и вспыхнули шарами пламени. Когда первый F-100 отвернул от цели, второй зашел прямо позади него и добавил еще две канистры напалма. Длинная ось базового лагеря была полностью окутана стеной яростного огня. Реактивные самолеты сбросили еще по две канистры, а затем сделали еще один заход.
«Кобра» сообщила:
— Всё в порядке, все на месте.
Сейбры поочередно прошлись очередями 20-мм пушек, вперед и назад, по длинной оси базового лагеря. Когда я наблюдал за маневрами, то подумал про себя, что ни одно живое существо не смогло бы выжить под арсеналом, который сбросили туда эти F-100.
ПАН передал:
— Сейбры — «Винчестер».
Это означало, что они израсходовали все свои боеприпасы к пушкам и напалм.
Я в последний раз связался по рации со Сходней.
— Сходня, это Темная Лошадка Один Семь. Я иду домой. Ударный вертолет еще остается с вами, на некоторое время, если понадобится. У нас на подходе «Дастофф», чтобы забрать раненных. Встретьте его.
— Эй, парень — ответил он — мы действительно благодарны за это. Темные лошадки точно спасли наши задницы!
Когда мы с Фарраром приземлились в Фу Лой, я с трудом смог выбраться из вертолета. После тринадцати часов на сиденье этого OH-6, мои ноги онемели, мои ягодицы онемели, даже нижняя часть моих бедер онемела. Все мое тело было настолько вымотано, что у меня даже были проблемы с педалями, чтобы посадить вертолет точно на полосу.
Брюс Фостер заглушил свою «Кобру» одновременно с нами и мы вместе ушли с посадочной полосы. Он обнял меня за плечи.
— Один Семь, ты просто чокнутый
Я улыбнулся ему в ответ.
— Парень, я не завидовал вам ни единый проклятый миг, потому что вы висели целый день на циркуляции и не могли за весь день ничего сделать, чтобы мне помочь.
Я поел в офицерском клубе и нашел в себе достаточно сил, чтобы вернуться на взлетную полосу к маленькому OH-6, на котором я летал весь день. К тому времени, как я подошел к машине, там был Фаррар и сержант разведывательного взвода Тим МакДивитт.
Сержант МакДивитт отправил людей из техников, чтобы оценить повреждения вертолета. Все борттехники звали МакДивитта «Мультяшный папа», коротко «Взводный папа», он был патриархом подразделения.
Подойдя к машине, я спросил:
— Как дела у 249-го, Мультяшный Папа?
Он посмотрел на меня и я процитирую:
— Лейтенант…
Он акцентировал особым способом первый слог, так что у него вышло «Ли-и-и-й-тинант».
— Вы угробили один вертолет Армии США… по максимуму!
Он недоверчиво покачал головой.
— Мало того, что весь чертов носовой фонарь выдран из этой машины, вдобавок Вы заполучили тридцать-сорок дырок в ней, идущих от винта до днища и хвостовой балки. Можете быть уверены, что потребуется серьезная операция, чтобы вернуть ее обратно в форму!
Фактом, над которым мы оба ломали голову, было то, что этот OH-6 прошел через тринадцать часов избиения, не получив опасных для жизни попаданий и оставшись полностью в состоянии лететь. Какой вертолет!
Когда Мультяшный Папочка заканчивал свою лекцию для меня, я заметил что Фаррар все еще ходил вокруг машины, изучая повреждения. (Как я уже говорил, борттехник считает вертолет своим). Он специально обратил внимание на два отверстия от АК в кабине, где он должен был сидеть. Я знал, что он задавался вопросом, как, черт возьми, после всего, что нам досталось, вертолет и мы вернулись в Фу Лой одним куском.
Внезапно сообразив, что завтра планирую лететь на ВР-1, я попросил Эла помочь мне перенести свое личное снаряжение из 249 в птичку, намеченную на ВР-1. Мы вместе подошли к нашим хижинам, сели на минутку рядом с канцелярией и закурили по сигарете. Так как мы устали, это был хороший момент для «декомпрессии» за перекуром и воспоминаний, что мы оба пережили за этот день.
Фаррар посмотрел на меня и с шумом выпустил струю дыма.
— Черт возьми, сэр… Черт возьми!
Я улыбнулся ему в ответ.
— Знаешь, Эл, мы сегодня налетали тринадцать часов. Ты бы поверил, что мы можем так долго находится в седле на одной операции?
— Все, что я знаю, сэр, это то, что моя задница онемела. Нет, не онемела… Моя задница умерла!
— Моя тоже — пробормотал я — Но я хочу, чтобы ты знал, что сегодня ты сделал чертовски хорошую работу для янки.
Приехав из Камберленда, Рок-Айленд, Эл привык к шуточкам насчет янки.
С этими словами, я пошел в свою хижину и ударился о притолоку. Я ни с кем ни разговаривал… никого не видел… даже не снял ботинки и свой летный комбинезон. Я просто вытянулся, положив ноги поверх металлической планки на краю раскладушки. И заснул в мгновении ока.