Нижние уровни
Шрифт:
Потому я дипломатично уточнил у Артефактора:
— Ты ведь понимаешь, что это довольно размытое направления поиска?
— Пробуй, — махнул рукой Артефактор. — В любом случае у тебя возможностей больше, чем у меня.
Дверь вновь открылась, и на пороге показался Глагол. Мой брутальный напарник, как всегда, статью изображал колоса, а мордой всемирное презрение к бытию. Зато Брауни в этот раз, устроившись на плечах хозяина, радостно и даже с удовольствием смотрела на нас, весело сверкая глазками и небрежно покачивая хвостом, отчего Глаголу то и дело прилетало
— Тоже припёрся, — вновь включил режим брюзгливого старика Артефактор. — И чего вам не сидится спокойно, всё спешите…
— Судя по виду Брауни, ей сегодня новую порцию артефактов выдали? — уточнил я у напарника.
Глагол сухо кивнул, и направился к нам с Артефактором. Наш научный консультант, несмотря на бурчание, поднялся и с почтением поздоровался с моим компаньоном — вот его он уважал, даже слегка побаивался. А Брауни довольно зашипела, повернувшись ко мне, и, кажется, даже улыбнулась.
Питомица Глагола хоть и являлась техно-существом, состоящим из множества нанороботов, но была куда эмоциональнее и приветливее своего хозяина. За последний месяц эта металлическая змейка сумела стать всеобщей любимицей, а я особо гордился тем, что мне она порой позволяла себя гладить. Жаль только, что питаться Брауни могла либо чужими вымышленными мирами, либо очень мощными артефактами — что очень затратно. Но мисс Спектр даже это поставила на пользу Критикам — теперь Барауни раз в неделю утилизировала один или два опасных артефакта, которые затруднительно содержать.
— Что по работе? — хмуро уточнил Глагол, присаживаясь на уголок стола — единственное не захламлённое место.
— Мисс Спектр предупредила, что вы хотите разъяснений по вчерашней стычке в деревне… Но я не совсем понял: вам нужна лекция по «нижним уровням» или объяснение, откуда у той бабки такое заоблачное количество Мимолётной Веры?
— А ты что-то знаешь и по последнему пункту? — заинтересовался я. И, заметив лёгкий наклон головы Глагола, решил развить вопрос: — Можешь рассказать, откуда у старухи столько Веры?
— Могу рассказать, почему очень сложно получить столько Мимолётной Веры. Могу поделится предположениями, почему она не стала одержимой. А вот выяснить факты — ваша задача.
Я глубоко вздохнул. Уважаемый читатели, признаюсь, Артефактор порой меня дико бесил! А с учётом того, что впереди предстояла долгая лекция, в течение которой я не раз почувствую себя идиотом… вот совсем как-то грустно становится. Потому я лишь махнул рукой.
— Для начала, уясните: вы не понимаете суть Веры! — безапелляционно заявил Артефактор.
— Почему это? Понимаем! Это даже дети знают! — не сдержался я. На что Артефактор лишь усмехнулся, а я продолжил: — Вера — это… Энергия для изменения реальности. Бывает Мимолётная, Бытовая, Истинная… Чем больше, тем ты сильнее… Но если слишком много, то тут уже одержимость… Ещё бывает Вера в себя…
— А ещё бывает положительная и отрицательная… — парадируя меня, прогнусавил Артефактор, скорчив рожу. Вышло непохоже, но всё равно обидно.
Вспомнилось, как я сдавал экзамен на первом
— Вера — потенциал квантовой неопределённости, позволяющий менять мир на субатомном уровне вплоть до законов физики и воплощать изменения в макромире. Его получаешь в зависимости от того, сколько внимания на тебя обращено, — пришёл мне на помощь Глагол.
— Молодец. Учебник хорошо читал. А ты понимаешь, что стоит за этими «квантовыми неопределённостями» и «изменениями в макромире»? — Глагол так же уверенно, как перед этим чеканил объяснение, теперь отрицательно покачал головой. И Артефактор развёл руками. — Вот! Даже старшие из Критиков не в курсе! А должны знать даже дети!
— Объясни, — вновь коротко и ёмко не то попросил, не то приказал Глагол.
— Для начала вы должны понимать: термин «Вера» придуман религиозными фанатиками в Чёрный месяц, пытающимися хоть как-то объяснить происходящие. Но так как он не совсем ошибочен, термин прижился. Но на самом деле Вера — это многогранная структура эффектов… — Артефактор прервался, потер переносицу и, протяжно выдохнув, заговорил спокойно, всё больше напоминая преподавателя: — Нет. Грузить вас теорией я всё же не буду — оно вам не нужно. Вам достаточно усвоить простую парадигму: уровень генерируемой Веры напрямую зависит от количества информации известной об объекте, в который Верят. Для Мимолётной Веры нужны две вещи: иметь органы восприятия и краткосрочную память. Мы фиксируем какой-либо объект или человека в течение от полуминуты до нескольких часов и запоминаем его на краткий промежуток времени. Причём информацию мы можем получать визуально, из газет, телевидения… Информации у нас в этом случае немного, но этого уже достаточно чтобы сформировалась минимальная Вера.
— Стоп! Получается, даже насекомые и растения могут даровать такую Веру?
— Вполне, — кивнул Артефактор. — Более того, даже когда вас записывают на видео или аудио, то это тоже создаёт Мимолётную Веру. Но обычно она так незначительна, что наруч её не фиксирует, принимая за погрешность. Обычно… Но наш случай необычен. Вера кибер-бабки, которую видел Несуществующий, сгенерирована не стандартными методами. Для такого количества в неё должен поверить целый новый мир.
— Новый пласт реальности? — сухо уточнил Глагол.
— Возможно. Но я начал восстанавливать данные из сейфа, найденные Глаголом у кибер-бабки. Есть основания предполагать, что проблема связана с ИИ. С огромным числом искусственных интеллектов.
— Серьёзно? — я чуть не сплюнул от разочарования. — Но ведь это полный бред! Вот Брауни. Она ведь тоже ИИ, но от неё не исходит Вера.
— Исходит, — прервал мои возмущения Глагол. А поймав мой удивлённый взгляд, пояснил: — 1 Бытовая Вера.
— Ну вот! Всего одна! А ведь Брауни состоит из миллионов, если не миллиардов нанороботов! А у наших противников, количество Веры почти с десятком нулей.