Нижний Мир

Колотилин Дмитрий

– Смотри! Белые! – донеслось до нас.

– Отставить галдеж! – раздался громогласный голос Воислава, но команда была больше для порядка, чем с целью заткнуть всех.

Я уже видел, как командир, уверенный, что его не видят подчиненные, смотрит прямо мне в глаза и улыбается. Он, наверное, ощутил, что его люди, хоть и не все, но живы, их начинают переполнять эмоции. Наиболее тяжелые тоже реагируют, но по-своему, а это уже достижение. Вновь услышать выражения от своих людей, разучившихся реагировать на внешние раздражители по живому, а не механически. Вот чего добивался Воислав. Я мысленно

дал команду, и скрепы среди самых “легких” рухнули окончательно, другие же вновь отреагировали пристальными взглядами, когда вершина холма в несколько мгновений побелела и порусела от волчат и детей, получивших от своих четырехлапых друзей мысленный зов, и даже разоравшийся дед Матвей не смог детвору остановить, когда та разом сиганула через двери и окна учебного дома.

– Ну здравствуй, – Воислав протянул руку, когда я с дружиной подошел вплотную.

– Здравствуй, – пожимаю руку.

– Спасибо, надеюсь, не утруждаем вас.

– Мы рады помочь воинам, – ответил за меня Истислав, протягивая руку: – Истислав, Наместник Князя, воевода дружины и старейшина.

– Воислав, глава клана Славяне, командир отдельного полка специального назначения, полковник в отставке, – Вася ответил, и я ощутил, что он начал проникаться тому, что я пытался им объяснить.

Сотня стояла смирно, ожидая команды, разрушаясь изнутри на отдельные кусочки эмоционального состояния. Я уже явно различал тех, кто не до конца утратил себя, а с кем психологам придется работать кропотливо и очень долго. Деревенские мужики знакомились с офицерами и ответственными за пансионат, а рядом с нами в траве лежали взрослые волки, лениво оглядывающиеся по сторонам. Пристальные взгляды нескольких десятков стоявших в строю их нисколько не заботили, хоть и были агрессивными. Все были предупреждены о цели прибытия Сотни, и каково состояние будущих постояльцев. Детвора же с волчатами так и оставались на вершине холма у окраины деревни, с любопытством наблюдавшие, а меж ними бурчал дед Матвей, и причитания его доносились до строя, заставляя откровенно угогатываться. И то и дело в строю выскакивали возгласы типа “вот дед отжигает!”.

– Други, – с серьезным лицом Воислав обратился ко всем: – Князю, тебя так же лучше называть тут? Отлично. Князю я уже разъяснил все, полагаю, он вам тоже немного рассказал.

– В общих чертах, – подтвердил Истислав.

– Хорошо, тогда буду краток. Просьба одна – помогите моих ребят вновь научить жить.

– Полковник в отставке.

– Просто полковник или Воислав.

– Полковник, ты нам не объясняй, сами воевали и знаем, что к чему. Поможем, чем сможем, да и это, мы только не поняли, что это у тебя за красные да желтые с зелеными?

– Это категории состояния: зеленые – самые легкие, красные – самые трудные. У всех полоски соответствующие на предплечьях, чтобы было понятно.

– А ну теперь ясно.

– Хорошо, Князь, где расположишь?

– Вон там подойдет? – я указал на пологий берег у реки, где образовывалась широкая заводь.

– Отлично. Разрешишь располагаться?

– Разрешаю.

– Рота! Вольно! Дежурный взвод с обеспечением ориентир поляна у реки! Развернуть лагерь! Остальные разойтись, квадрат дислоцирования не покидать

до получения непосредственного приказа! Ясно?!

– ТАК ТОЧНО!!! Отделившаяся от строя группа взялась за телеги и поволокла их к месту развертывания лагеря. Люди принялись за выполнение приказа, но не могли не оборачиваться и посматривать на детвору с волчатами, резвящихся на вершине холма. Кто-то попробовал приблизиться к одному из взрослых волков, но тот резко вскочил, поднимая шерсть и давая понять, мол, смотреть смотри, но руками не трогай. Оставшиеся на месте попросту уселись на лугу, механически оглядывая окрестности, следя за передвижениями и реагируя на звуки.

– Помочь надо? – спрашиваю Воислава.

– Уже помогли, дальше по программе реабилитации.

– Понял. Тогда в баньку?

– Вечером, а то надо бы еще все организовать, за всем проследить.

– Ну вечером, так вечером.

– И еще бы посмотреть на место, где ты Столп Перуна поставил.

– Хм, он неподалеку отсюда, в принципе.

– Знаю, – Воислав улыбнулся.

– Вот жук, – я взглянул на стоявшего рядом Ворона, непринужденно оглядывающегося по сторонам: – Всюду ты побывал, все ты видел.

– А? Что? – Леха будто опомнился и обратил на нас внимание: – Вы про что?

– Про жуков.

– А-а-а! Я тоже их не люблю.

– Я так и подумал. Ладно, я буду в деревне, как понадоблюсь стучитесь.

– Хорошо.

– Что скажешь, Истислав? – обращаюсь к сидевшему за большим столом в моем доме Наместнику.

– А что тут говорить-то?

– Как думаешь, так и говори. А то все молчат, будто плохое обо мне думают.

– Брось, Князь, никто плохого не думает. Да и пользу видят все для деревни. Ну погостят у нас Пришлые, так от этого всем хорошо, ведь и защита теперь у нас серьезная, да и помощь в развитии серьезная. Вон как сразу земли наши выросли, охота выросла, пахоты прибавилось, а лугов так и совсем, да и, думаю, еще чего найдем, полазав по землице. Рудников тут должно быть много, ведь предгорье, так что найти их дело времени.

– Рад, что поддерживаешь.

– А чего не поддержать, дело-то доброе делаем! Помогаем вытащить людские души из небытия! Вон сколько их, покалеченных, сломленных и обессиленных! Князь, откуда так это они, с какой страшной силой сражались?

– Из нашего мира, а войны разные были, да страшной силы и не было, междоусобицы в основном, просто у нас сами войны страшные. Оружие ужасное используется, от которого ни выживших, ни раненных не остается.

– Это что же за такое оружие страшное?

– Разное: механические драконы, летающие и изрыгающие пламя, метающие стрелы, взрывающиеся с силой в сотни раз сильнее магических взрывов самых сильных магов. Стелящийся туман, разъедающий и обжигающий плоть... Всего не перечислить.

– А они?

– В нашем мире многие из них нежильцы, изуродованные и лишившиеся рук или ног, или всего вместе, запертые в изувеченные огнем тела. Здесь у них новая жизнь, они вновь могут ощутить запахи, бегать, говорить, видеть, быть собой. Да вот только психика не у всех принимает все должным образом, вот и блокирует разум сам себя, оставляя лишь инстинкты, заложенные для выполнения боевой задачи.