Нижний Мир
Шрифт:
Получен предмет “Сертификат права владения землей”.
“Активация по месту, вся территория в радиусе 500 метров, если имеет категорию “Ничья”, переходит в собственность активировавшего”.
Получен предмет “Сертификат регистрации поселения”.
“Активация по месту, на принадлежащей территории создается поселение первого уровня”.
Получен предмет “Сертификат открытия филиала банка”.
“Активация по месту, бесплатно открывается
Получен предмет “Ящик Последнего Довода”.
“При открывании эффект неизвестен. Внимание! Предмет имеет категорию событий хаотичного характера. Последствия разной степени влияния”.
“Мда, намек понятен, мол пора поиграть в стратежку. Что ж, может, оно и лучше, вместо того, чтобы шататься по миру, аки неприкаянный, осесть где-нибудь в глуши на берегу речки и ловить рыбешку. Идея мне нравится“.
– Привет, – в холе меня уже ожидал Воислав со своими ребятами, облаченными соответствующе местности, что заставило меня подсознательно выдохнуть. Все-таки, я не один такой красивый.
– И вам не хворать, тридцать три богатыря, в чешуе, как жар горя, – протягиваю в ответ руку: – А чего уж не всей ордой?
– Ратью, – поправил Вася: – Что-то ты не веселый.
– А чего тут радоваться? Чуть ли не проклинают. Да не бери в голову, не твои проблемы.
– Ты это, сам не загоняйся, если что, зови, кто проклинает, тех посылай, ибо сами идиоты по жизни. Кстати, не видел волков?
– И ты туда же, откуда, сам же только сегодня зашел, моей тоже нет.
– Странно, зверь ушел.
– Ага, за кордон, – отозвался один из ратников.
– Ну что, к делу?
– Давай, – я согласился, и мы подошли к гоблину за стойкой: – Уважаемый, у меня бандероль с протекцией, хотим изъять.
– Минуточку, – гоблин проделал уже знакомую мне операцию: – Да, номер протекции?
– 12435094483, – ответил Вася.
– Принято, желаете изъять все содержимое?
– Нет, желаю передать данную бандероль присутствующему Воиславу.
– Принято, вы согласны принять?
– Да.
– Принято, получите пожалуйста, – гоблин протянул большой сверток, Вася принял, и сверток тут же исчез.
– Ну вот, замечательно, уважаемый, прошу провести бандероли с моего депозита с пометкой “Бонус” адресату.
– Принято.
У меня принялся моргать значок входящего перевода.
– Это тебе от нас, извини, что побузили мои ребята, должен понимать, крыша не у всех на месте.
– Да я все понимаю, как у вас вообще?
– Все нормально, оттяпали себе участок в долине неподалеку, строимся, готовим плацдарм.
– А другие кланы?
– Да то же самое делают, уже терки во всю.
– Земли всем мало будто.
– Да это всегда, сколько бы у тебя не было, кажется, что у соседа еще больше, да и земля лучше. Вот и терки по всей фигне.
– Слышал, и охоту на меня объявили, тоже слышал.
– Не бери в голову. Я сказал, что если что, мы вставим всем факела, а то память у них, видите
– Да нафиг тебе вписываться? Нафиг тебе мои проблемы?
– Вот такие мы добрые, – улыбнулся Воислав: – Любим творить добро. Короче, мы своих не бросаем.
– Народ не ценит, что дали.
– А когда он ценил? Уже готовы в лицо плевать!
– Ну так ничего не напоминает? – блин, режу же по живому.
– Угу.
– Да уж, достижение “Ветеран” верное до не могу.
– Это точно, у меня таких с десяток, у некоторых ребят побольше. И обо всем забыли, когда не нужны стали. Мы-то еще нормальные ушли.
– Черная Сотня?
– Да те – вообще одно целое достижение “Жить, вопреки всему”. Тут хоть немного на себя начали походить.
– А ты их это, в санаторий определи.
– В смысле?
– В прямом, постройте где-нибудь подальше от всех, чтобы природа вокруг, пускай там отдыхают.
– Хм, хорошая идея, ладно, не прощаемся. Дела у нас срочные, рад был повидать.
– Бывайте, други, не поминайте лихом.
– А ты что, отчаливаешь?
– Нет, в скит ухожу.
– А-а-а, ну верное дело, медведей встретишь, скажи.
– Ага, я им передам, что вы искали, – улыбнулись на прощание, пожали руки и разошлись. К вечеру по игровому времени на улицах народа прибавилось, кабаки наполнялись посетителями, постоялые дворы постепенно вывешивали таблички “Нет мест”. Я же просто прогуливался, отдавшись собственным мыслям на растерзание.
– Добрый человек, помоги, коль можешь, – оборачиваюсь на призыв. Седовласый старик в поношенных одеждах опирался ссохшейся израненной рукой о стену торговой лавки, пытаясь дотянуться до упавшей изогнутой ветки-клюки, но был не в силах согнуться. Проходящие мимо игроки словно его не замечали, а тот лишь смотрел на них и умолял помочь, те же, кто все-таки обращал внимание, реагировали, как и в жизни, безучастно удаляясь прочь. Один из игроков, видимо, знавший этого старика, пробормотал, мол, опять этот сумасшедший непись вылез на улицу доставать всех подряд своими идиотскими расспросами. Подхожу, поднимаю клюку, подаю старцу, тот смотрит на меня уставшими глазами, не наполняющимися благодарностью, а словно тот смотрит сквозь меня, нет, внутрь меня, выворачивая наизнанку и решая, как со мной поступить. Озноб пробежался по телу, но, встретив внутреннее пламя, в миг отступил.
– Держи, отец, давай, помогу тебе, – я вдруг встрепенулся.
– Спасибо, спасибо тебе, добрый человек, коли добрый, а коли не добрый, сам вину найди. А коли не виновный, сам себя спаси, – рука вцепилась в мое запястье, когда старик отпустил стену дому, не намеревавшуюся падать, и я ощутил не дюжую силу, заставившую кольчужную перчатку заскрипеть от давления: – А коли сам всех спас, то и спасать никого не надо. Так али не так, скажи, мил человек?
– Тарабарщина какая-то.
– Понятно, али не понятно, кому дело, главное, чтобы ты понимал, а коли не понимаешь, то и ступай, пока бежать не надо.