Низвергнутый 3: кланы высшей школы

Беляев Михаил

К полудню мы вышли к небольшому роднику у седой, заросшей вьюнами скалы. Напротив виднелся развороченный ураганом холм — и ниша в земле, под поваленным деревом. Неглубокая пещерка, сухая и с трех сторон закрытая от наблюдения — идеальное место для того, чтобы затаиться.

Сил хватило лишь на то, чтобы поесть. Мы наспех развели небольшой костерок и разогрели консервы. Быстро добив свою порцию, я откинулся назад и выдохнул.

Рикка обнимала теплую банку с супом и смотрела на меня. Пока я грел еду, она успела умыться в ручье. На бледных

скулах девушки снова проступил румянец.

— Мы будто снова в Бездне. Снова вдвоем.

— Ложись спать, выходим с закатом, — я кивнул на застеленную ветками землю в глубине ниши, а сам поднялся и аккуратно притушил костёр.

Она допила суп — и внимательно на меня посмотрела. Задумчиво, серьёзно.

— Рэйджи, — она подошла и, встала на цыпочки, всем видом демонстрируя, чтобы я нагнулся к ней.

— М? — я согнулся.

Девушка закрыла глаза и прижалась к моим губам.

По телу будто прошел разряд электричества. Пару секунд я чувствовал её вкус и тепло губ. Её всю.

— Спасибо за всё, — прошептала она и отступила, отводя взгляд.
– За бездну, и что спасал, и... не бросил.

— Да брось, необязательно было это делать, — улыбнулся я. — Мы же боевые товарищи.

— Я не могла иначе. Это идёт от сердца, — неожиданно серьёзно ответила она.

Мы посмотрели друг на друга, медленно осознавая случившееся. Кожа горела от её поцелуя, и этот жар разливался по телу, становясь сильнее. Девушка коснулась своих губ и застыла.

Мы оба чувствовали это — невероятное притяжение друг к другу. Её преданность и искренность Ватанабэ вызывали во мне уважение, но сейчас она была предана мне. И её честные глаза смотрели на меня. Как никогда раньше.

Скованная по рукам и ногам правилами, долгом и виной, впервые она сделала то, что велело ей сердце. Ей хотелось продолжать.

И мне тоже.

Глава 24. Ночь схватки

Мы шагнули друг к другу, поддавшись порыву. Я коснулся её рук — и обнял Рикку, сливаясь с ней в поцелуе. Таком естественном, словно иначе и быть не могло.

Как я и думал, целоваться девчонка не умела. Робко и неуверенно она чмокала мои губы, осторожно тыкаясь горячим влажным язычком. Нет, малышка, так дело не пойдёт. Я же чувствую, в тебе горит настоящее пламя. Нужно только раскрыть его жар.

Обняв со всей страстью, я проник в неё глубоким, медленным поцелуем. Девушка аж вздрогнула, впившись тонкими пальцами в мое плечо. Но не оттолкнула. Умничка, а теперь давай ты. Чуть глубже, ну...

Поцелуй за поцелуем, Рикка послушно втягивалась в любовную игру. А я чутко вел ее и едва не стонал от нетерпения — по коже табуном бегали мурашки от её обжигающего дыхания. Я твердо знал, что получу своё. А пока с наслаждением погладив её бока и спинку, забрался под футболку — и принялся ласкать её шелковистую кожу.

Я и не предполагал, что миниатюрная Рикка может так завести меня. Я жадно втянул аромат её тела и ощутил,

как моментально отступает усталость. Хотелось действовать, всё моё естество рвалось к ней.

С трудом оторвавшись от моих губ, она тяжело задышала. Её тело просило большего, и я не собирался отказывать. С неохотой убрав руки с её боков, я подхватил края футболки и стянул её с гибко изогнувшейся девчонки.

Опьяненная ласками, она даже не сопротивлялась. Но когда мои ладони скользнули вверх и обняли маленькие напряженные груди, Рикка отпрянула, как испуганная кошка.

— Не смотри!

Прикрывшись рукой, она стыдливо отвернулась. По вздрогнувшим плечам рассыпалась волна её роскошных черных волос, наполовину скрывая расчерченную отметинами шрамов спину. Распаленная фантазия живо нарисовала, как я тяну тугой чёрный хвост её волос, заставляя её стройное, покрытое капельками пота тело изгибаться от удовольствия...

Сглотнув, я подошел сзади и мягко прошептал ей в ушко.

— Что случилось, Рикка?

— Я не хотела, чтобы ты снова увидел. Тебе наверняка неприятно смотреть на это, — прошептала она, опустив голову. — На моё тело. Не такое развитое, как у Юи. Маленькое, изуродованное... бракованное.

Стоило догадаться, что её так гложет. В её стройном, до неприличия сексуальном теле билось сердце воина, но под бронёй томилась недолюбленная и очень одинокая девушка.

Я коснулся её кончиками пальцев, обнял сзади и прижал к себе. Она дёрнулась, но мои руки, оплетающие её фигурку, держали крепко. Я положил горячие ладони на её талию и зашептал в порозовевшее ушко.

— А я думаю, ты прекрасна, Рикка... и неважно, сколько на твоем теле шрамов.

Пальцы скользнули вверх, извлекая из неё томный вдох, — и принялись ласкать бархатистые полукружья её грудей. Рикка застыла, жмурясь, а я кожей ощутил, как отчаянно забилось её сердечко.

Внизу живота сладко заныло от накатившего желания, ощущение упругой мягкости её грудей в моих руках опьяняло хлеще любого вина. Девушка подалась назад, её влажные губы раскрылись в беззвучном стоне.

Внутри меня уже бушевал безумный пожар. Я дал волю рукам и, не прерывая ласк, снова жарко зашептал.

— Тебе ведь нравится. Хочется ещё. Больше.

Не в силах оторваться одной рукой от её манящей горошинки её соска, я скользнул второй вниз по животу. И ощутил, как она напряглась, едва пальцы коснулись полоски шрама над пахом.

Пока не готова. Придётся постараться ещё немножко.

Я остановился и вернул ладонь на разгоряченную грудь, продолжая шептать.

— На моём теле тоже есть шрамы. Тебе не нравится на него смотреть? Не хочется его касаться?

Я прижался пахом к её попке, давая почувствовать моё неистовое возбуждение. Рикка хрипло вдохнула и обернулась, ища губами поцелуя.

Насладившись новой порцией, я снова скользнул ладонью вниз, под шортики. Пальцы огладили холмик лобка и наконец-то коснулись её манящего, горячего лона.