Низвергнутый: кланы высшей школы

Беляев Михаил

— Ты должен был стать богом для миллиардов людей. Но ты предал их... и нас. Я вверил тебе этот мир, надеясь, что ты наберёшься опыта и встанешь рядом с нами как полноправный член Высшего совета. Но совершённое тобой выходит за все рамки добра и зла. Тебе больше нет места среди нас.

Совет встретил решение с холодным безразличием. Но краем глаза я всё же заметил, как какой-то облезлый толстый божок торжествующе сжал кулак.

— Я вижу лишь два решения, Гигас, — хладнокровно продолжил Вседержитель, — И первое —

твоя смерть. Я заберу твою сому и выжгу сфироты астрального тела. А после тебя отправят к свету праотцов.

Ага, к свету... иначе говоря, сожгут. Лишив всех божественных сил и наработанной сомы, — энергии, воплощения человеческой веры, дающей силы богам. Старый ублюдок не смирится с тем, что потерял такой приток энергии из моего мира, и хочет урвать хотя бы остатки.

Готов спорить, все остальные тоже смотрят на меня как стервятники на жирный, лакомый кусок. Но лезть вперёд старшего никто не осмелится.

Ну да, не каждый день лишают сил бога, переполненного сомой целого мира.

— А второе? — усмехнулся я.

— Лишение сил и изгнание в мир людей, навечно и без права возвращения. Бесконечное покаяние.

По залу прокатился сдавленный ропот.

Ну ясно, ссылка, что хуже смерти. Унижение, изгнание и неминуемая гибель. Из всего многообразия миров, для изгнанных подходил только один. Тот, что звался Землёй.

Такое было лишь однажды, ещё до моего рождения. Одного из высших богов лишили сил и изгнали в тот мир, признав, что смерть — слишком слабое наказание. Он пропал навечно и бесследно.

— Уж лучше убей.

— Тебе не давали права выбирать, — презрительно бросил Вседержитель и, подняв посох, приблизился. Толпа за его спиной застыла в ожидании экзекуции.

Сотни глаз впились в меня. Ждут, суки, когда Высший ослабит меня и, насытившись, пригласит остальных к столу. Никто из их не осмелился бы бросить мне вызов в честном бою. Уж больно ссыкотно за свою тушку.

Могучее тело бога нависло надо мной, в занесенной руке сверкал посох.

— Гигас. Ты признал свою вину. Мой вердикт — смерть.

— Давай уже! — не сдерживая смеха, я раскинул руки, — Налетай, кушать подано!

Казалось, посох не коснулся кожи, а пробил всё тело насквозь. Сома, циркулирующая по моему телу, замерла — и безумным огненным водоворотом понеслась к посоху. Копившаяся тысячу лет сила покидала меня.

А следом пришла боль. Оружие коснулось моей головы — и сфирот разума взорвался тысячей сверхновых, выгорая дотла.

Как же больно, твою мать!!! Я оглох от собственного крика, безумная боль парализовала мышцы. Мир вокруг завертелся, сжимаясь и трепеща. А проклятый посох удар за ударом гвоздил моё тело, выбивая всё, что оставалось от Гигаса. Последние крохи живительной сомы уходили, нет, стойте!

Сквозь шторм боли я ощутил, как посох приближается к последнему сфироту, как запульсировала разорванная в

клочья астральная оболочка. Спасти, хоть что-то!..

Сфирот рванулся, а через миг разлетелся от удара посоха на осколки, как переполненный водой стеклянный шар. На миг внутренним взглядом я увидел сверкающие капли сомы, окропившие осколки последнего сосуда.

Я бессильно рухнул на пол, даже не услышав последних слов старика.

— В ковчег его, сожгите с рассветом...

***

От боли темнело в глазах, ритмичный гул наполнил голову. Меня, опустошенного и дважды избитого, снова тащили за руки по коридорам. Сквозь багровую пелену я видел, как моя кровь оставляет кляксы на малахитовом полу. Кажется, ноги сковали путами из энергоплатины. Вот идиоты, видели бы они эти семь кратеров на моем астральном теле...

Всё, что было дальше, превратилось в череду отрывочных кадров в редких вспышках света.

Вспышка.

— ...тащите в Стелларис, легат займется этим... — донеслось сквозь шум в ушах.

Что, какой легат? Причем здесь армия? Или это очередные галлюцинации, накрывшие меня после удара Вседержителя? Я слышал голоса, прорывавшиеся сквозь гул, а перед глазами вставали незнакомые лица.

— Какой ещё... Стелларис... — еле шевеля губами выдохнул я.

– А ну заткнись! — чей-то кулак врезался в мой бок.

Снова вспышка.

На мгновение мир потух, а в следующую секунду перевернулся вверх ногами, я ударился о холодное чрево капсулы. За спиной щелкнула крышка, погружая мир во тьму.

Ещё одна — снова пол, пинки и чьи-то голоса, новые полосы размазанной крови на малахитовых плитах.

Новая вспышка — надо мной навис силуэт легата в массивной броне. Он отдавал команды кому-то за моей спиной.

И ещё одна. Снова тот же легат наставляет на меня световое копьё. Кажется, меня держат за руки, а за спиной гудит что-то, похожее на генератор врат...

От следующей вспышки я чуть не ослеп. Яркий луч пронзил грудь, я даже заметил, как пыхнули в стороны облачка крови. А затем рывок, и меня неудержимо повлекло назад, мимо двух воинов. Вокруг закрутилась черная бездна, пронизанная светом звёзд, сливаясь в воронку тоннеля телепортации.

— ...хуже смерти, — догнал меня суровый голос легата. Из последних сил я поднял руку и оттопырил средний палец, растягивая разбитые губы в улыбке.

Я падал в чернильную бездну, с каждым мигом затмевавшую свет. Ещё секунда, и сознание погаснет, а я умру, на этот раз навсегда.

На этот раз...

***

— ГХАХ!!!

С криком я вскочил на своей постели, рука судорожно сжалась на груди. Как больно, это жжение, дыра у сердца...

Её нет.

Пальцы проскребли по коже, задев маленькую круглую отметину. Всё тело била дрожь, по щекам катился пот. Я отдышался, немного успокоив разошедшееся сердце, и огляделся.