Низвержение
Шрифт:
— Где нам встать? — осведомился Эдди.
Дрейк кивнул в его сторону.
— Пусть держатся около тебя, чтобы мне всех было видно.
Граничники послушно промаршировали к берегу ручья и выстроились в ряд за спиной Эдди. Уилл обратил внимание, что у одного из бойцов перебинтована голова, а левый глаз вроде бы даже зашит. От этого стигиец выглядел ещё более угрожающе.
— Это всё? — спросил Дрейк, наведя пистолет на стигийский отряд.
Эдди, не торопясь с ответом, оглядел солдат.
Наконец он повернулся к Дрейку,
— Радист, можешь выходить, — едва повысив голос, произнёс ренегат.
— Эх, а я только вошёл во вкус, — раздался ответ, и по лесу разнеслось эхо короткого смешка. Суини с довольным видом вышел на дорогу. Он без видимого усилия, будто они вовсе ничего не весили, держал на каждом плече по обмякшему Граничнику. — Вот отловил тут парочку стегайцев. Не так уж быстро они соображают, а? — Он снова усмехнулся.
Эдди отрывисто кивнул в сторону Радиста.
— Ты им ничего не сделал? — спросил Дрейк.
Суини расплылся в ухмылке.
— Я рассудил, что незачем — они ведь были без оружия. Не бойсь, они спят, как ангелочки. — Он поглядел на одного Граничника у себя на плече, потом на другого. — Ох и страхолюдные же ангелочки. — Он поднял взгляд на Дрейка. — Куда их класть? Главному стегайцу отнести?
— Нет, положи здесь. — Дрейк улыбнулся Эдди, который с любопытством рассматривал крепыша ветерана. — Знакомься, это Радист, мой старый приятель. У меня много интересных друзей.
Эдди поднял брови, явно потрясённый тем, что кому-то удалось застать врасплох стигийских солдат.
— Ещё одного не хватает, — сказал он.
— Джиггс, — пояснил Суини.
— Джиггс тут? — изумлённо переспросил Дрейк.
— Ещё бы! Тоже вырубил одного болванчика.
— Молодец, — похвалил Дрейк. Отрывисто рассмеявшись, он обвёл взглядом Граничников, по-прежнему стоящих неподвижным рядом. — А по какому поводу маскарад, Эдди? Решили отдохнуть на природе? — холодно осведомился ренегат. — Я так понимаю, что все эти Граничники переметнулись на твою сторону? А ты уверен, что можешь на них положиться?
— Они преданы мне, — без тени сомнения ответил Эдди. — Ведь я рассказывал тебе, что некоторые стигийцы придерживаются тех же взглядов, что и я. Эти бойцы перешли под моё начало из-за своих убеждений. Они считают, что экспансию необходимо остановить.
Взглянув в сторону Уилла, Дрейк обратил внимание на его напряжённое выражение лица.
— Что с тобой? — спросил он у парня.
Уилл и сам не знал, что с ним. Он думал о том, что кто-то из этих Граничников, быть может, стоял на вершине пирамиды и смотрел, как убивают доктора Берроуза. Он осуждал Дрейка за союз с Эдди, пусть и непродолжительный — на время операции в Вечном городе, но прямо сказать ренегату не решился; зато он не стеснялся в выражениях, когда говорил об этом с Честером. Уилл просто не мог поверить в существование «хорошего» стигийца.
— Уилл? — окликнул его Дрейк.
— Ничего… всё нормально, — процедил сквозь
— Значит, ты Уилл Берроуз, — негромко произнёс Эдди. — Я о тебе наслышан.
— Да ну, — буркнул Уилл, не зная, как реагировать на внимание со стороны стигийца.
— И о твоей семье, — продолжал Эдди. — Чрезвычайно интересные люди: Тэм, твоя мать Сара… и Кэл, твой брат. По поводу него мы должны принести тебе свои извинения.
— Кэл? — только и смог выговорить Уилл.
— Да, касательно его Охотника. Бартлби — кажется, так его звали.
— Что значит звали? — воскликнул Дрейк, но стигиец оставил его слова без внимания.
— На одном из моих наблюдательных постов в окрестностях поместья произошло грубейшее и необъяснимое нарушение регламента, и вашему Охотнику удалось воспользовался невнимательностью бойцов, — сказал Эдди. — Часовой допустил, чтобы животное подкралось к нему и даже атаковало.
— О чём вы? — не мог понять Уилл.
— К несчастью, Бартлби погиб. — Эдди указал скрюченным пальцем на «хамви» за спиной Уилла. Парень повернулся и как загипнотизированный побрёл к автомобилю. Он знал, что там увидит, и не хотел на это смотреть, но должен был.
На плоском капоте что-то лежало. Уилл откинул наверх устройство ночного видения — уже начинало светать.
Подойдя к «хамви», он увидел на капоте Бартлби. Его лапы попарно связали верёвками, чтобы растянуть тело поперёк передней части машины — будто охотничью добычу.
Как предрассветная синева через ночной мрак, сетка кобальтовых вен просвечивала сквозь тёмно-серую кожу кота, будто поблёкшую после смерти. Янтарные глаза Бартлби тоже потускнели — матово-желтоватые, словно скисшее молоко, они смотрели в никуда.
Но больше всего Уилла потрясло то, что кот — всегда такой энергичный и полный сил — лежал совершенно неподвижно. Ведь он постоянно носился в поисках съестного либо устраивал шалости, как озорной мальчишка.
— Барт, — шепнул парень. На долю секунды ему почудилось, что Бартлби вот-вот шевельнётся, будто тот только прилёг подремать. Но Уилл знал, что этого не случится. Он протянул руку и погладил толстую лапу Охотника. — Бедный старина Бартлби, — проговорил Уилл, давясь комом в горле. — Бедный Бартлби.
Повторяя себе под нос эти слова и качая головой, он поплёлся обратно к «форду», поникший от горя и обиды.
Все взгляды были устремлены на него, но никто не сказал ни слова. Наконец Эдди нарушил молчание.
— Приношу свои глубочайшие извинения.
— Извинения, надо же, — буркнул Уилл.
В ушах у него зазвенел голос мёртвого брата, Кэла, взывающего к мести:
— Убей этих тощих гадов! Давай, Уилл, пусть они за всё заплатят!
Уилл понял, что ему ничто не мешает поступить именно так: он может расстрелять Эдди и его солдат, и ему за это ничего не будет. Ведь он не нарушит никаких законов. Дрейк и Суини просто зароют трупы в лесу, вместе с Бартлби.